Печать Бездны. Часть 2

   Последнее письмо от Даэмаса как раз повествовало о провале одной из попыток подступиться с киркой методики к жиле пророчества и добыть-таки унцию другую более чем желанной конкретики. Чернокнижник сломал свой, казалось бы, надежный и достаточно острый инструмент изысканий, - теорию о строении ран'дьянцев как нетипичных гомункулусов, - о неожиданный факт, который невзначай обронил в переписке Даэран. Феникс, если судить из обрывочных представлений, дошедших до них из хроник Ран'Дьяна, был просто типом личности, которая бросала вызов общей судьбе своего народа. Столь пафосное начало обрывалось не таким уж пышным объяснением: такой ран'дьянец посредством ритуального поединка либо убивал какую-то тварь, чтобы продлить годы своей жизни, либо погибал сам. Вызов бросался со всей убийственной очевидность и простотой ее величеству Смерти. И это было все! Так и появлялись аватары. Они использовали некое, не известное алхимикам, преимущество своего построения как гомункулусов, базируясь на пресловутой "магии крови" и тем самым солидно удлиняли свои годы, но не получали бессмертия.

   Рядом как назло уже имелась аналогия. Прямиком из того же источника, из которого оба чародея черпали мудрость не так давно - библиотеки Красных Башен. Подобного продления срока жизни смогли добиться и маги Огня, которые в свое время сделали это возможным не только для гомункулуса, но и для простого человека. Правда, для этого требовался переход в стихию. Рейтц, то самое "живое пламя", был наглядной иллюстрацией успеха и одновременным доказательством конечности, вдобавок ко всему, очень далекой от неуязвимости.

   Исходя из всего этого, теория Даэмаса затрещала по швам настолько основательно, что даже его коллега и участник изысканий, глава шаргардской гильдии магов, несколько раз осторожно намекал на зыбкость. Широкая трещина пошла вдоль их, по чести говоря, совместной теории. Старик просто в силу возраста эмоционально отставал от чернокнижника, который, оставаясь в одиночестве, уже во всю рвал на себе волосы.

   Зойт знал причину паники своего друга и коллеги, поэтому прилагал все усилия, чтобы отвечать вовремя. Именно вовремя, потому что Время не собиралось никого ждать. Противостояние фениксов и драконов, иными словами пассионариев с амбициозными и масштабными целями и тех сил, что собирались им помешать, вот-вот должно было вступить в стадию своей завязки, когда недурно было бы повлиять на процесс. Пустить его в нужное русло с самого начала, а не играть в опасные прятки и догонялки с последствиями.

   На кону стояла сама структура мироздания. Она и так шаталась после войн с амплитудой, достаточной, чтобы в Бездну сыпались не только головы простых смертных из самого основания, но и даровитых чародеев из скрипящей середины и даже нескольких венценосных особ с самой верхотуры!

   Даэран вернулся в кабинет и положил несколько чистых листов на стол. Макнул перо в новую чернильницу...

   Пришла пора и ему выступить на то поле истории, куда робким путь был заказан во все времена. Настал его черед взойти на гребень, открыться на обозрение безжалостному судье - Времени. Покорно преклонить колено и просить благословления у Судьбы для того, чтобы встретить грудью и не дрогнуть пред той Бездной, которую всегда разверзают посредственности. Те самые, кто вечно говорит о благе, высшей цели, процветании, но на деле несет с собой лишь бедствия. Как слепой торговец, срывая горло над товаром, что давно прогнил и источает яд без цвета, вкуса и запаха. Пускай и говорят, что губительные идеи "плохо пахнут". Они несли одну Трагедию, большую, что коснется всех и каждого на белом свете, ведь окажется плодом того ядовитого семени, что посадят чьи-то руки в самое сердце мира, к вящей убедительности даже не подозревая об этом!

  

   - Вы призывали меня, матриарх? - чародейка остановилась на пороге.

   - Да, Иллэ.

   Темная эльфка вздрогнула от звука собственного имени. Растерянно оглядываясь по сторонам, она то прятала руки за спиной, то поправляла брошь на плаще, в который, казалось, еще немного и завернулась бы с головой.

   Широко распахнутые в каком-то диком изумлении глаза, нервные ужимки... Всклокоченные белоснежные волосы... И это Иллэ! Та, которая всегда подавала пример аккуратности и безупречности.

   Матриарх нахмурилась. Не стоило тут прибегать к высотам провиденья или эмпатической скользкой манере мимоходом считывать кусочек ауры, чтобы понять очевидность - все это было... да, последствиями недурно проведенной ночи. Даже более того, бурно проведенной, если судить по тому, как чародейка проспала отбытие убийц драконов и даже торжественное представление нового Темного Феникса. Того самого горниста, что после смерти отца начал рьяно просится в ряды гильдии.

   И тетрарх куда-то запропастился... Хотя нет, постойте! Вот снова приоткрывается дверь. Знакомые звуки шуршащего хитина... Так, входит. Вернее, ковыляет...

   - Да что же, Тьма вас забери, здесь происходит!? - не выдержала матриарх, вскочив и уперев руки в каменную плиту промеж корреспонденции, свитков, связок перьев и свечей.