Печать бога (СИ)

   Столик, внутри должен быть Камень Мысленной Связи - артефакт, использующийся в телепатических переговорах. С его помощью послушник, не обучившийся пока в достаточной степени телепатии, мог связываться с другими членами Ордена Мудрости. Простой камешек, точь-в-точь речной окатыш. Куда он подевался, демоны побери, прости Господи! Куда запропастились вещи из столика включая старенькую залатанную рясу и медяки на пропитание? Пусто, шаром покати! Виктор бросился к тайнику, в котором хранил скромные сбережения - десять золотых, нажитых непосильным трудом в лабораториях и мастерских Башни Небесного Ведовства, в долгих походах (вернее, всего в одном), где опасность подстерегала на каждом шагу. Он отодвинул лежанку, вскрыв выдолбленную в каменной стене нишу. Ничего. Совершенно пустая внутренность тайника зияла раскрытой пастью голодного чудовища.

   Обокрали! Творец, боги-заступники, помогите вынести испытание, укрепите телесно и духовно! Столько напастей в один день!

   Виктор сел на холоднющий каменный пол, обхватил голову ладонями и устремил взгляд под лежанку, в скопившийся там пыльный полумрак.

   Пропало, всё пропало! Деньги, место в Ордене Мудрости, доброе имя. Насмешкой торчит из купленной книги долговая расписка.

   Это, с одной стороны, даже хорошо. Значит, его больше ничего не держит в Лавраце, ему нечего терять, он свободен как ветер. Жены, детей нет, работы нет, никому не служит, никому ничего не обязан. Не жизнь - мечта идиота. Если б ещё золотых руфориев тысчонки три-четыре.

   С другой стороны, ничего хорошего в теперешнем положении нет. На утреннюю церковную службу он не заявился, это раз. До полудня беспробудно спал в пьяном виде, это два. К Великой Магистрессе не изволил прийти, это три. Потом всплывут его ночные похождения, порочащие связи с женщинами, увлечение запрещённой литературой. Что из всего этого следует? Исключение из Ордена с дальнейшим расследованием, обвинением в чернокнижии, ереси, прелюбодействе (Творец Всемогущий, не было же такого!) и возможность поджариться на разложенном фанатиками костре. И не докажешь ты своей невиновности, грешник, даже не мечтай! Приди с повинной в резиденцию Ордена Карающих, покайся, испроси прощения у Матери Церкви, у Магистериума Ордена Мудрости, да ступай в затворники либо отшельники. Если разрешат, конечно. Ведь могут и не разрешить, послать на очищение пламенем. Или можно пойти в армию, устроиться в наёмничий полк Сорвиголов - туда, ходят слухи, всех без разбору принимают. Правда, тяжеловато с непривычки будет мечом махать, да и порезаться можно ненароком.

   Что делать? Для начала, возьми себя в руки, братишка. Не получается? Примени решительные методы успокоения. Виктор отвесил себе оплеуху, от которой едва не свалился на пол. Успокоился? Отлично! Теперь вставай, умойся и иди искать Наставника Андрэ, поставить его в известность о твоих сегодняшних приключениях будет полезно.

   Эх, найти бы проклятых циркачей! Тогда бы ситуация прояснилась, и его признали невиновным.

   Виктор неровным шагом вышел из кельи, слегка удивившись присутствию большого количества стражи на улице, и направился к колодцу, у которого несколько стражников возились с мастером-ведуном среднего ранга, мокрым и грязным, пребывающим, как понял Виктор, в бессознательном состоянии. Кого-то он напоминал, этот ведун. Виктор, опасливо косясь на странную компанию, встал в сторонке - ведро было занято. Стражник окатил бесчувственного монаха-ведуна ледяной водичкой, частично смыв грязь со смуглого лица, и ведун, подскочив от неожиданности, смачно выругался. Он испуганно зыркнул на Виктора и закричал, тыча в него пальцем:

   - Он! Это он! Хватайте его!

   Так бесцеремонно тыкать пальцем мог лишь один человек в Лавраце: Алесандр Орелли. К чему бы это он здесь со стражей и отрядом ловцов нечисти Ордена Карающих?

   Капитан Мальори мирно почивал в седле верного скакуна, гарцевавшего под ним ещё в те незапамятные времена, когда трава была зеленее, небо голубее, а женщины красивее и моложе.

   - Господин капитан, ведун-ренегат вышел из дома, - разбудил его сержант, дотронувшись до ноги.

   - А? Что? Какой ренегат? Где ренегат? - спросонья не уразумел Мальори.

   - Вон он, проклятый, - кивнул на молодого человека в рваной рясе стражник. - Никак, по воду вышел, гад! Пить ему захотелось!

   Капитан пригляделся. Видок у ренегата впрямь был не очень; наверное, именно такой и должен быть у отринувшего святое учение подлеца. Почему подлеца? Потому что все ренегаты подлецы, ясно как Божий день!

   - Сержант, а скажи-ка мне, что нам до сего мрачного типа в рванине? - осведомился Мальори. Сержант тотчас ответил:

   - Так ведь мы посланы его задержать и доставить в городскую темницу, господин капитан!

   - Да? Ну, тогда понятно. Почему же вы его не задерживаете?

   - Ждём приказа, господин капитан.

   - Чьего приказа, сержант? - Мальори повертел сухощавой головой, выискивая персону, командующую задержанием.

   - Ну, так, вашего приказа, господин капитан, - растерялся стражник.

   Тут завопил пришедший в себя у колодца мастер ведовства, и всё стало на свои места. Враг впереди!