Печать дьявола (СИ)

-- Да я не стал бы, -- развёл руками Мормо, -- сам понимаешь, здесь ещё годы торчать, но рыжая бестия пыталась укусить меня. В избытке чувств, надо полагать. Пришлось показать ей, как это надо делать.

-- Ты не переусердствовал? -- полюбопытствовал Фенриц.

Мормо улыбнулся. От такой улыбки многим бы стало не по себе. Впрочем, к Нергалу это не относилось.

-- Ну что ты, дружок. Я не голоден. Так она согласилась на Мессу?

Фенриц изумлённо, слегка вытаращив жёлто-карие глаза, кивнул.

-- Надеюсь, она не будет слишком шокирована, когда узнает...

Нергал перебил:

-- Она знает.

-- Что?!

-- Я сказал ей.

-- Ты...сошёл с ума? Постой, а что она?

-- Я ж тебе говорю, согласилась.

Брови Мормо взлетели на целый дюйм.

-- В любом случае, если в первый раз она там появится... -- Август резко прервал разговор, облизнул алые губы и деловито осведомился, -- ты доел поросёнка?

Сложившееся после первой близкой встречи не слишком высокое мнение Мормо о Лили, после первой же Чёрной мессы, проведённой совместно в его апартаментах, выросло на порядок. Участие Лили, по мнению Августа, придало этому немного сухому и чопорному церемониалу отблеск некоего сакрального распутства, изощрённой и рафинированной пикантности и даже -- высокой театральной трагедийности. "Sehr gut, meine Herren, sehr gut".

Лили начала возбуждать Мормо и нравиться ему.

Глава 4. Склонности и предпочтения

Владей я словом огненных поэм,

Я б всё равно пред ней остался нем...

--И.В. Гёте, "Фауст"

Восковые свечи в апартаментах Гиллеля Хамала в этот вечер потрескивали в позеленевших бронзовых шандалах, их пламя искрилось в бокалах с рубиновым вином. Морис де Невер, приглашённый Хамалом на ужин, казался откровенно пьяным, сам Гиллель тоже расслабился и потерял счёт выпитому. Они засиделись далеко за полночь. Гиллель говорил о женщинах, а Невер слушал, изредка вставляя реплики.

Морис вообще-то не любил подобную болтовню, но сейчас живо и охотно поддерживал беседу. Из случайно услышанного разговора двух девиц в борделе Бове, Морис знал, что "клиента ужасней, чем мсье Хамал" там ещё не встречали, и французу захотелось понять, что такого ужасного могли найти шлюхи, привыкшие к любым прихотям, в этом лощёном субтильном юноше? При этом ему хотелось проверить и ещё одно странное подозрение, правда не оформившееся до конца в мозгу, -- и потому он то и дело подливал вино в бокал Хамала, хоть и видел, что его собутыльник уже не вяжет лыка.

-- Вы, Невер, я заметил, каждую раздеваете взглядом, но равно холодны ко всем. "Женщина -- как сон, должна чаровать ночью и исчезать поутру"? Полагаю, Вы правы. Трудно найти La Venus de l ?Adriatique sort de l'eau son corps rose et blanc... для чего-то стоящего. -- Язык Хамала поворачивался с трудом. -- Но вы, французы, надо отдать вам должное, тонко понимаете женщин.

Невер исподлобья бросил короткий недоумевающий взгляд на Гиллеля и улыбнулся. Голос его был пьяным, Морис чуть растягивал фразы, которые, под влиянием выпитого, несколько утратили чёткость.

-- Нет-нет, Хамал, притворяться, что понимаешь женщин как-то даже невежливо, а вот действительно их понимать -- это уже... аморально. Я никогда и не пытался -- ни понимать, ни объяснять, ни, что ещё глупее, -- убеждать. Убедить можно мужчину. Я иногда -- уговаривал. Впрочем, даже этого почти никогда не требовалось.

-- Ещё бы, с такой-то внешностью, -- Хамал завистливо, но беззлобно покосился на Мориса. -- Конечно, любая Венера Адриатики всегда к услугам вашей постели, и понимать, что она там думает, -- излишнее беспокойство. Впрочем, иногда такое понимание полезно... -- Он пьяно улыбнулся. -- Всё не решаюсь спросить о вашем самочувствии после общения с рыжеволосой бестией. Я не мог предупредить вас, простите, сам не сразу понял... Мысли этих баб... -- язык Хамала совсем отяжелел и заплетался. -- Впрочем, -- вяло продолжил он, -- мужчина, если бы даже и смог понять, что думает женщина, всё равно ни за что не поверил бы.

-- Вы полагаете? -- Невер пристально посмотрел на Хамала. "La Venus de l ?Adriatique son corps rose et blanc... откуда... а, это из Готье... странно. Очень странно. Предупредить о Лили? О чём он говорит, Господи?" -- пронеслось у него в голове.

Он снова подлил вина в бокал Хамала.

-- Знаю, -- пьяно кивнул Хамал, -- все их мысли сводятся к желанию найти себе богатого содержателя с солидными гениталиями, а после того, как он будет выпотрошен и обессилен, найти следующего. И так -- до бесконечности.

Морис снова незаметно, но внимательно взглянул на Гиллеля. Тот помутившимися глазами рассматривал свои до блеска отполированные ногти, с пьяной улыбкой любовался игрой огромного бриллианта в перстне и не обратил внимания на взгляд Невера, в котором при ближайшем рассмотрении хмеля почти не обнаруживалось.

Француз, может быть, и не перехитрит еврея, но перепьёт его в два счета. Пить Морис де Невер умел.

-- Едва ли все женщины так циничны, как Вы утверждаете, Хамал.