Печать Древних (СИ)

— По душе ли мне? — фыркнула Амалия. — Нет. Я бы не торопилась. Да и времени у меня полно. Пусть всё решится, пусть падёт твой Лицедей, а Ветмах переживёт эту маленькую войну. И тогда я решу, что мне делать дальше.

— Как скажешь, — беспристрастно произнёс Ринельгер. — Надеюсь, мы с тобой не встретимся на поле брани когда-нибудь… если переживём всё это. Позволь вопрос?

— Позволяю.

— Что случилось в Маредоре в конце Века Слёз? Когда Риодан пришёл к Сердцу Леса?

— Я не дошла до Сердца Леса, Ринельгер, — Амалия выпрямилась, стала вспоминать. Всё будто происходило не с ней, а с кем-то из прошлой жизни. — Кажется, на нас устроил засаду дух… в облике зелёного дракона. Брогерт его имя. Риодан вырвался с авангардом, а основное войско было перебито, кто-то сбежал. Среди беглецов была и я. Откуда ты знаешь о Риодане и Сердце Леса?

— Зерион защищал Маредор. Пару раз видел тебя, леди Фордренд.

— Что там делал Зерион? — нахмурилась Сенетра.

— Защищал, — повторил Ринельгер. — Защищал Родину и старое царство… Впрочем, не важно. Зерион оун Деллан тиль Горн погиб далеко от этого места.

— Охренеть, — Сенетра выдохнула, сделала большой глоток, осушив свою пинту. — Я и не знала, что с нами был близкий родственник лорда Аллесиоса. Деллан — древнее и влиятельное семейство, а мы все — бродяги. А я, бывший легионер, так с ним обращалась порою!

— Какая теперь разница? — Ринельгер помешал варево, поставил на стол песочные часы. — Он мёртв. Мертвы Ардира и Фирдос-Сар. Ирмы… тоже нет, — он взглянул на Амалию. — Тебе не нужно встречаться с Ветер. Что-то мне подсказывает, что так будет лучше.

— У меня точно такие же подозрения, — Амалия поморщилась. Как ни напрягай память, она не могла объяснить такое паническое нежелание встречаться с магистром. — Я останусь здесь. Быть может, мы больше не увидимся.

— Отряду Ардиры пришёл конец, — констатировала Сенетра. — Не думала, что это случится так скоро…

— Три, почти четыре года, — Ринельгер взял пустую пинту и наполнил её из ковшика зельем. — Тебя кто-нибудь ждёт в Сальмонии?

— Не знаю, — пожала плечами рунарийка. — Сальмония далеко, а письма из дома я не получала уже лет шесть. Анхаел красивый?

Ринельгер слабо улыбнулся и подвинул ей зелье. Сенетра помедлила: поднесла нос к горячему вареву, сморщилась. Улыбка сошла с уст чародея — момент истины, не медли же! По всем теориям, зелье должно перестроить рунарийскую связь с Потоком, увеличить способности поглощения энергии и ускорить процесс усвоения. Тонкая связь рунарийской расы и первозданной энергии была поводом для гордости до прихода алой ночи, обратившей её в проклятие.

Сенетра взяла пинту двумя руками, поднесла к губам. Ринельгер затаил дыхание, Амалия замерла: рунарийка начала с маленьких глотков, но быстро привыкла к жару и вкусу, запрокинула голову и с жадностью осушила пинту. Её глаза на мгновение вспыхнули ярко синим свечением, окрасившим весь трактир, вызвав крики притихших до этого Гариса и ополченцев, и Сенетра без сил ляпнулась лицом на стол. Амалия вскочила, посмотрела на Ринельгера: тот со сосредоточеностью ковырнул палец ножом, которым разделывал ингредиенты, пролив пару капель крови на грязный деревянный пол, и поднёс его ко лбу рунарийки, чуть приподняв её голову. Чары привели её в чувства, Сенетра тяжело вздохнула и опёрлась на локти. Её лицо, обычно болезненное и измученное, всегда хранило остатки рунарийской мягкости и утончённости, но теперь черты изменились, стали резкими, губы чуть тоньше, а синяя радужная оболочка — матово чёрной.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ринельгер, разглядывая подругу.

— Я… легко… свободно так, — протянула она. — Будто переродилась.

— Попробуй применить чары, — азарт устроил внутри Ринельгера чехарду, его голос стал хриплым, ломким и тихим.

Сенетра вытянула руку, направила её к очагу, пальцы и лицо напряглись, она вспоминала формулу, но ничего не произошло: огонь продолжал беспокойный танец в камине. Ринельгер снова поднёс палец к её лбу.

— В тебе пропала Мощь, — сухо произнёс он. — Ты независима от Потока от слова совсем, — чародей нахмурился, тяжело взглянул на неё, — прости… я этого не предусмотрел.

— Шутишь? — Сенетра широко улыбнулась. — Ты спас меня от долгой и мучительной смерти, и теперь извиняешься? Если Поток меня убивал, то пусть идёт ко всем демонам. Ирма… боги, Амалия! Я здорова! — он развернулась к трактиру и громко объявила: — Я не умру!

Ополченцы шумно вскинули пинты, полные эля, и выкрикнули поздравления. Амалия обняла Сенетру, Ринельгер облегчённо улыбнулся и отвернулся к очагу. Вот она, победа над хворью… столько лет, столько рисков и её страданий… Теперь всё кончено. Сенетра высвободилась из объятий Амалии, прижалась к чародею, расцеловала его. Она плакала, впервые на его памяти рыдала навзрыд. А Ринельгер просто пытался сдержать слёзы. Наконец-то победа! Наконец-то злой рок ослабил хватку…