Печать Древних (СИ)

Ринельгер ещё раз глянул на Ирму — бледная, маленькая и нечеловечески красивая остварка, от юности робкая, кроткая: наёмничья жизнь испортит её, как когда-то испортила его самого. Скоро она без тени сомнения сможет пользоваться талантами, данными ей Потоком, в самым грязных и неприятных делах. И да сохранят её боги-прародители. Чародей закрыл глаза, и перед ним застыла предсмертная маска Зериона.

Ливень закончился спустя два часа. Храм Кеинлога выдержал его стойко, и вода не проникла в главную залу, оставив всё внутри, чего сохранилось, впрочем, ничтожно мало, сухим. Ардира скомандовал отряду собираться: на восток, к Алормо и его группе. По пути командир хотел встретить кого-нибудь из картеля, чтобы рассказать как можно больше о делах Каменщика — он не знал, чьё слово будет иметь вес для общего начальства, но был уверен — один из них, Аорин, встанет на сторону отряда.

Из Кеинлога надлежало выбраться через северные ворота, где могли встретиться разведчики Каменщика. Старый торгаш отправлял их обычно по двое, поэтому проблем на выходе не ожидалось. По северной дороге можно было выйти в Тевторский лес, а оттуда спокойно добраться до рукавов Реи, и до Теневала — рукой подать.

Уверенность командира вселяла надежду, так нужную каждому члену отряда. Три года безупречной работы, и, словно снег на голову, потеря соратника, кровавый разрыв с Каменщиком, участником картеля, могли похоронить и без того не слишком лучезарное существование в разрушенном мире. Конфликт мог перерасти в открытое столкновение и даже раскол картеля, ибо отряд Ардиры числился одним из лучших и уважаемых в Рубиновом Воинстве, а нападение на ценные кадры гильдии чревато серьёзными последствиями.

«Только Аорин далеко, а Каменщик — совсем близко». Ринельгер отмахнулся от назойливых мыслей, ему следовало быть сконцентрированным и «чуять» затаившихся врагов. В храмовой части Кеинлога чародею бывать никогда не приходилось: не выдалось возможности изучить длинные и запутанные улицы, плавные и тягучие образы на фасадах некогда роскошных домов, арочные окна и колоны раннего архитектурного стиля, называемого золотым, ибо корни этого направления тянулись ещё в Золотой Век. Дома сохранились спустя тысячу лет, и даже опустошительная война и суровый Тёмный Век не уничтожили вечные следы молодой империи. Образы лишь потускнели, но не увяли, лишились дорогих стекол окна, величественные колоны потеряли лозу и виноградные ягоды, но сломить камень время пока не смогло.

— Зерион бы сейчас рассказал про историю этого города, — Сенетра внимательно осматривала покинутые дома. — Я буду скучать по его лекциям…

— Я тоже, — протянул Фирдос-Сар. — Знатно занимала его болтовня на привалах… Казалось, что хренов рунариец знал всё на свете.

У Ринельгера стрельнуло сердце, он отвернулся от отряда. Появилось сильное желание уйти, отколоться, чтобы не слышать соратников и не смотреть им в глаза. Смерть стала обыденной, привилась привычка наблюдать за ней с каменным выражением лица, нести её на острие клинка и в каждом посылаемом заклинании, знать, что в любой момент может погибнуть твой друг, соратник, ты сам.

Ардира поднял кулак, и одновременно с этим где-то вдалеке зазвучал боевой рог.

— Легион, — одними губами прошептал Ринельгер.

Усилился ветер с севера, набирая ураганную силу. Чародей вытянул шею, прищурился, пытаясь рассмотреть то, что двигалось на город. Тьма заслонила склон, по которому была проложена дорога в Норзрину, но в ней отчётливо виднелись десятки огней, приближающихся к воротам.

— Мёртвый Легион, — произнёс мрачно Ардира. — Мать его за ногу… Всё-таки пришёл.

— Они будут здесь, командир, — сказал Фирдос-Сар, сжимая ручку секиры. — И не станут разбирать, кого резать, а кому оставлять жизнь.

— У них могущественный чародей, — произнесла Ирма так, будто священник читал заупокойную речь, и после её слов под порывом ветра что-то рухнуло впереди. — Он блокирует подступы к городу.

— Да, что-то есть, — Ринельгер ещё раз присмотрелся: приближающиеся огни не имели чётких очертаний.

— Отряд! — Ардира скинул с плеча щит и вытащил меч. — Назад, к храму!

Они попятились, ветер ударил в лицо и чуть не сбил с ног. Ринельгер почувствовал всадников, крикнул об этом командиру. Небеса осветил горящий шар; словно комета с демоническим пламенем, он пролетел над крышами домов и врезался в торчащую неподалёку смотровую башню. Ардира махнул мечом в ближайший проулок.

— Они пришли за Каменщиком, — сказал он, когда отряд убрался с улицы.

— Именно за ним, ты уверен? — Ринельгер, согнувшись, добрался до командира. — Может, просто чистят?

— Видел, откуда стреляли? — Ардира дёрнул себя за бороду, чуть не выдернув большой клок волос. — Где-то на западе катапульта… с северных ворот идёт, может, сотня, идут веером, а город накрыт чарами. В легионе всего три тысячи солдат, в этом, может, чуть больше тысячи… Они окружили город, заходят со всех сторон, чтобы никого не выпустить. Скорее всего, отряды даже в канализацию заслали.

— Но зачем им Каменщик? — не унимался Ринельгер. Рядом послышалось цоканье копыт.