Печать Джа. Том первый (СИ)

В один из дней Джа прокрался мимо стражей - осьмипалых демонов, с головой льва и телом ящерицы. Сбил замки с небесных складов и озарился свод вспышками, и посыпался на землю благодатный дождь из священных камней. Люди находили их многими сотнями, лежащими прямо на голой земле, и светящимися таинственным пламенем. Самые прозорливые быстро смекнули, что за мощь таится внутри Печатей. Было достаточно одного камня, чтобы осветить улицы целого города, а холодной зимой согреть дворцы и замки.

Наступила великая Эра Благоденствия, когда не было ни голодных, ни бедных, не было войн и конфликтов, а люди жили в миру и достатке, вознося молитвы отважному Джа. Тогда разгневался Всеотец на сына, что похитил камни из небесных чертогов, но больше всего на созданий своих, забывших Творца и ныне возносящих молитвы другому. И тогда затрясло землю, поднялись гигантские волны из пучин морских, а божественный пламень принялся сочиться сквозь земные разломы, заливая жарким огнем города и пашни. Печати же, некогда благословленные, стали приносить болезни и страдания. Проклял Всеотец украденные дары, и всякого, кто отваживался к ним прикоснуться, ждала неминуемая смерть.

Одно у людей было спасение, вновь обратится к Творцу, суровому и карающему. И тогда появилась Церковь, где каждый день возносили молитвы богам небесным, умоляя простить сынов и дочерей неразумных, забывших Всеотца. И успокоился мировой океан, и вернулся божественный пламень в недра земные. Некогда благословенные Печати оказались под строгим церковным запретом. Каждому нашедшему их, следовало немедленно сообщить в ближайший храм. А вздумавшие ослушаться незамедлительно объявлялись еретиками, подлежащими гонению и смерти.

Сколько казней отступников я видел, не сосчитать. На городских площадях Ровенска еретиков обыкновенно вешали, а Ленька баял, что в соседнем Борцево жгли живьем. Может и так, сам не видел, а Леньке верить… Любил мой товарищ приврать, чего уж там.

История, рассказанная устами Церкви, сомнению не подлежала, поэтому рассказы лудильщика о том, что далеко за океаном существует земля, где Печать Джа всего лишь горный минерал, казались ересью. Неужели такое возможно, чтобы божественные артефакты в открытую добывали и продавали? Принимали за каменную породу, заключавшую внутри себя невиданную доселе силу?

Старшаки сочли сказанное бредом перепившего лудильщика. Многие и вовсе предпочли держаться подальше от дядьки Батура, боясь навлечь гнев Церкви, а еще больше Всеотца. Мне же было интересно, послушать про места, где люди набивают животы досыта, где не мерзнут зимой и где экипажи ездят без лошадей.

Я ни разу в своей жизни не встречал Печать Джа. Не знал, как она выглядит, на что похожа и какой имеет цвет. И вот теперь, лежа в пропахшем сыростью трюме, пытался переварить услышанное. Прямо здесь на корабле, палубой выше хранилась великая ценность, стоящая огромных денег в Новом Свете. Теперь понятно, чего барон Дудиков пустился в плаванье. Ради такого куша можно было и жизнью рискнуть. У его светлости хватило ума пройти таможню и оказаться на судне, а вот мозгов промолчать…

М-да, спиртное и не такое вытворяет с людьми. Тот же дядька Батур разбился в смерть, поскользнувшись на ступеньках любимой таверны. Молод барончик и глуп. Это лишь вопрос времени, как скоро Яруш доберется до припрятанного в каюте: в лучшем случае украдет, а в худшем… а в худшем убьет и украдет.

Я повернул голову, и уставился в противоположный угол, где должен был спать смотровой. Яруш пару раз возвращался и снова уходил, возбужденный от всего увиденного. Наверняка строил планы по будущей жизни, полной радости и богатства. Думает, поймал птицу удачи за хвост. И того не знает, что сегодняшней ночью рука судьбы перевернула песочные часы. Побежали крупинки, потекли тонким ручейком, отмеряя оставшиеся дни. Выявляя, кто из нас двоих окажется шустрее и быстрее. Кто окажется первым.

Эх, Яруш, Яруш… Воровать – это тебе не в вороньем гнезде торчать и не пьяного барона в кости обыгрывать. Здесь наука нужна и опыт, нарабатываемый годами. Как бы вместо феникса не дернул ты деревенскую кобылу за хвост. Лошади животные строптивые, могут и лягнуть.

Глава 2. Острова Святой Мади

К вечеру следующего дня «Оливковая ветвь» бросила якорь близ острова Святой Мади. На самом деле островов было пять, расположенных в зоне прямой видимости друг от друга. Три из них оказались совсем уж мелкими, и кроме скал, да вечно гадящих чаек ничем похвастаться не могли. На четвертом находилась гора, заросшая густыми джунглями и, если верить всезнающему Рогги, небольшой поселок в три десятка дворов.

Тоже мне, небольшой… Сразу видать, что Рогги городской житель и в сельской местности отродясь не бывал. У нас три двора рядом поставь – целая деревня выйдет, с названием и старостой. Под Ровенском подобных селений развелось, что блох на бездомном псе, где все друг друга знали, и каждый другому если не брат, так уж сват - точно.