Печать Джа

Я не удержался, и вновь извлек потертую купюру, полюбоваться профилем красивой дамы — вот бы живьем довелось увидеть. Интересно, сколько ей сейчас: сорок, пятьдесят? А может и вовсе к Всеотцу отправилась.

Увидав крупную деньгу в руках клиента, тут же подлетел половой:

— Чего изволите?

Я спрятал банкноту в карман сюртука, не без удовлетворения отметив погасшие огоньки в глазах служки.

— Скажите, милейший, а игорные дома поблизости имеются?

— Ниже по улице «Бубновая дама», — неохотно ответил тот.

— Ниже, это насколько?

Половой потерял всякий интерес, вот только поди отвяжись от клиента, особенно такого настойчивого, как я.

— В паре кварталов отсюда.

— Точнее?

— Точнее не скажу, это вам лучше по карте посмотреть, рядом с доходным домом Страхового общества.

— Что за доходный дом?

Я бы непременно довел служку до нервного тика, но тут в разговор вмешался господин, до сей поры молча куривший папиросу.

— Не слушайте вы его, юноша. «Бубновая дама» — самый настоящий притон, раковая опухоль на теле города. Недели не проходит, чтобы кого-нибудь не прирезали. Мой вам совет, держитесь подальше от заведений, принадлежащих братьям Моретти.

Я поблагодарил участливого старичка за совет, а про себя решил, что загляну непременно. Уж очень захотелось побывать в местных притонах.

Доходный дом отыскался быстро — серое четырехэтажное здание, вытянувшееся вдоль улицы. От него прямо-таки веяло мрачностью и безнадегой, а узкие окна-бойницы, облепившие фасад здания, что потревоженные муравьи, лишь усиливали эффект.

Осталось отыскать игорный дом… Я несколько раз прошелся по улице в поисках вывески. Открыл карту, но и она не смогла ничем помочь. Встречные прохожие на вопрос о местоположении «Бубновой дамы» лишь разводили руками. Другие прибавляли шаг, делая вид, что не слышат и не видят, словно перед ними не человек стоял, а фонарный столб. Обычная практика для больших городов. Я когда впервые попал в Лядово, долго привыкал к сей особенности, а потом ничего, даже по нраву пришлось. Для людей воровской профессии самое то. В Ровенске каждая собака знала щипача Сигу, а на новом месте я был никто: один из тысячи, представитель безликой толпы.

Вновь принялся накрапывать мелкий дождик. Холодные капли сползали за шиворот, неприятно щекоча кожу. Со стороны океана налетел промозглый ветер, пришлось поднять воротник и втянуть голову в плечи. Может ну её к шантру, эту «Бубновую даму»? Я уже собрался бросить бесполезное занятие, но тут подошел мужичок затрапезного вида: лицо помятое, сам весь какой-то всклокоченный, со стойким запахом перегара. В верхней части города подобные типы встречались редко, но чем ближе был порт, тем больше сомнительных личностей попадалось навстречу.

— Поспособствуйте ветерану, дайте на лечение, — пробормотал попрошайка, протянув ладонь.

— Знаешь заведение под названием «Бубновая дама»?

— Как не знать — знаю, но и вы не пожалейте пару кредитиков.

Я извлек из кармана медную монетку — остаток аванса, выданный некогда капитаном Гарделли. Покрутил у пьянчужки перед носом:

— Получишь крону за информацию.

— Ч-чего?

— Зарубежная деньга, стоит десять ваших кредитов.

Глаза попрошайки округлились от удивления:

— И что я с ней делать буду?

— Не мои заботы. Если не все мозги пропил, найдешь возможность обменять.

Мужичок сомневался недолго. Видимо решив, что непонятная монетка все же лучше, чем ничего, произнес:

— Ладно, будь по-твоему… Видишь тот проулок, — скрюченный палец указал в сторону узкого прохода, зажатого меж стенами домов. — Зайдешь внутрь, там и будет «Бубновая дама».

Я подкинул большим пальцем монетку, не стоившую и четверти кредита. Описав дугу, та проскользнула меж подставленных пальцев пьянчужки и со звоном покатилась по мокрой мостовой. Воздух наполнился отборной бранью, а я зашагал в указанном направлении.

Странное место братья Моретти выбрали для игорного дома. В том же Лядово увеселительные заведения стояли в лучших местах: на рыночных площадях или возле питейных заведений. И кому придет в голову соваться в узкий проулок?

Я ожидал увидеть загаженный пятачок, полный мусора и копошащихся в нем крыс, но оказался приятно удивлен. Внутри царила чистота, а над дверью горела вывеска в виде девицы, игриво спустившей ножку. На обнаженном плечике прелестницы красными огоньками светилась татуировка — дама бубей.

Никаких охранников на входе, никакой парадной лестницы — простая деревянная дверь. Хотя, насчет простой я погорячился. Подойдя ближе, оценил и железные петли, и полотно, вырезанное из прочного ясеня. Дернул за ручку, толкнул в одну сторону, в другую — заперто. Неужели рано пришел? Если задуматься, шесть часов вечера — детское время для игорных домов.

Особо не рассчитывая на успех, поднял кулак и отбил костяшками ритм песенки про развратницу Гвинет. Некоторое время ничего не происходило, а потом за дверью послышались шаги. Смотровое окошко распахнулось и на меня уставились настороженные глаза.

— Здесь в покер играют?

— Может и здесь, — глаза в окошке моргнули, — входная такса — сто кредитов.