Печать Индиго. Владыко Миров (3 книга)

— Сегодня мы разыграли перед фон Рембергом некую пьесу, — продолжал Верховный, входя в раж, и гадко оскалился. — Он собственными глазами видел, как мы убили тебя, так как наша подставная девка была похожа на тебя. Он пытался спасти тебя, но у него ничего не получилось, ибо эту пьесу написал Я! Оттого теперь твой дружок бьется в судорожной панике, пытаясь примириться с твоей гибелью. И жестокие муки ему обеспечены надолго. Он будет страдать так, как никогда еще не страдал, так как душевная пытка гораздо сильнее физической. А тебя он любит, иначе бы не предал нас. Его натура слишком чувствительна и ранима, и именно это я всегда пытался искоренить в нем. Но он не стал совершенным, таким, каким я хотел его видеть. Отныне он будет жить в муках. Раз оказался так слаб, что повелся на твои глупые прелести. Надеюсь, он сойдет с ума от тоски и горя, ибо мучений ему хватит на многие годы…

Слава нервно закусила губу. Она лихорадочно думала, что ей делать. Не знала, как выбраться из этого мрачного дома, но понимала, что Владимир вряд ли будет искать ее, если теперь думает, что она умерла. Она попыталась направить энергетический луч, как учил ее Владимир, но руки были связаны за спиной. И лишь пальцы оставались подвижными, и ее луч тут же отклонился в сторону, лишь оцарапав ногу одного из ближайших Темных. Он поморщился и громко прохрипел по-немецки пару слов, обращаясь к Верховному.

— Отведите ее на двор, к кузнецу, пусть подкует нашу пташку, — гадко выплюнул Лионель по-немецки.

Она осознала, что не сможет ранить никого из них, потому что для светового луча надо было вытянуть руку вперед. Двое Темных уже схватили ее и поволокли наружу. Слава лихорадочно искала способ высвободиться, и тут ей в голову пришла некая мысль. Она сцепила пальцы связанных рук и прикрыла левой ладонью правую, на которой было обручальное кольцо. Она начала стремительно сливать в металл кольца заговор, наполняя его образами, и делая нечто вроде энергетического послания. Ее вывели на двор, где стояла наковальня, и один из братьев дул в разведенный костер.

— Кладите ее, — велел Темный кузнец, указав на облезлый стол.

Без промедления Славу подняли, и она краем глаза увидела в руках кузнеца небольшой железный обруч. Она дико забилась в руках Темных, но те легко положили ее на стол, задрав юбку. Ноги Славы удерживали неподвижно, и в следующий миг она ощутила, как горячее железо сковало ее лодыжки почти у ступней. Она закричала от жгучей боли, едва не лишившись сознания. Кузнец быстро окольцевал ногу, и она почувствовала, как некая темная аура начала стремительно окутывать ее существо.

Ее ногу полили ледяной водой, чтобы железо остыло и затвердело, и вновь ее проворно подняли. Слава бросила беглый взгляд на свою лодыжку, отметив, как от железных кандалов на правой ноге тянется небольшая крепкая цепь. Темные вновь поволокли ее в дом. Когда ее ввели в комнату, где ожидал Верховный, девушка поспешно стянула со своего безымянного пальца кольцо и бросила его. Оно упало на пол, откатившись в сторону. Слава понимала, что, если Владимир будет искать ее, возможно, он найдет ее кольцо, и то покажет, что случилось, потому что она сделала заговор на видение. Никто не заметил ее движения.

Темные поставили Славу напротив Верховного.

— Теперь ты готова служить своему новому хозяину, девка, — проскрежетал довольно Лионель.

— Сжальтесь, — прошептала вдруг Слава, почти не веря в то, что старик услышит ее. — Он так много страдал! Убейте меня, но сжальтесь над ним!

— Твоя смерть уже не нужна! Ибо камень разрушен и потерял необходимую силу! А тебе следует подумать о себе. Ибо твоя жизнь будет гораздо мучительней, нежели его.

Старик сделал еще два шага к ней и его костлявый палец уперся в живот молодой женщины.

— В тебе зародилась жизнь. Ты носишь его ребенка. Но это будет для тебя не радостью, а мучением, — продолжал Верховный словно заклинание. — Твой ребенок умрет во чреве! Ты будешь отдана человеку, который своей похотью высосет из тебя все соки. Ты будешь всецело в его власти, отдана ему на усладу и поругание. Он жесток и безжалостен, и твоя беременность не продлится долго. Ты скинешь этого змееныша. И твоя жизнь продлится в неволе и пытках недолго! Именно это предрек наш Великий Повелитель Тьмы!

Слава, ошарашенная, безмолвная и дрожащая, увидела, как старик сделал знак рукой, и один из монахов услужливо распахнул дверь. Верховный громко пророкотал:

— Зайди!

Вошедший мужчина, высокий, мощный, с темной короткой бородой и дикими глазами, появился в полумраке комнаты. Взгляд Артемьева, яростный и жуткий, вмиг остановился на испуганной девушке с распущенными волосами. Глаза его загорелись сумасшедшим светом.

— Забирай ее, отныне девка принадлежит тебе! — велел старик.

Лицо Федора Артемьева показалось Славе маской демона. Она начала задыхаться от сковавшего ее горло ужаса. В следующий миг она потеряла сознание.

Федор кинулся к Славе, подхватив ее на руки.

— Она жива? — обеспокоенно спросил он, всматриваясь в неподвижное лицо молодой женщины.