Печать Индиго. Владыко Миров (3 книга)

Со всего размаху он вновь залепил ей пощечину, окончательно озверев от непокорства.

— Гадина! — процедил он зло и в следующий миг сильно ударил девушку кулаком по бедру. Слава охнула от боли и сжалась всем телом. Он схватил ее за шею и, припечатав к постели, процедил: — Не будет у меня непокорных девок!

Он с жадностью и жестокостью впился в ее губы и обхватил изящное тело сильными руками. Навалившись сверху, начал насиловать ее губы. Слава царапалась и пиналась, но все было бесполезно. Федор лишь громко рычал, зажав ее руки над головой, дабы обезопасить свое лицо от ее острых ногтей, продолжая срывать с нее остатки одежды. Когда он разорвал ее нижнюю рубашку, и девушка почувствовала холод обнаженными ногами, она дико завизжала. Его неумолимая рука опустилась на ее губы, зажимая рот. Уже через миг он жестко и быстро овладел ею, не обращая ни малейшего внимания на ее сопротивление.

Боль пронзила ее лоно, и она почувствовала, как он дерзко вклинивается в ее плоть, мощно вбиваясь между ее широко разведенных бедер. Полузадушенная его широкой ладонью, Слава ощущала нестерпимую жгучую боль в промежности, и ей казалось, что естество Артемьева разрывает ее на части. Не в силах смотреть на это чудовище — мужчину, с перекошенным от ярости и похоти лицом, она судорожно зажмурила глаза, считая каждую унизительную секунду насилия, неистово желая, чтобы эта мука наконец прекратилась.

Вскоре она ощутила, как Артемьев напрягся и замер. Не открывая глаз, Слава глотала горькие слезы, которые катились из ее зажмуренных глаз, и жаждала в этот миг одного — умереть. Ее существо было опустошено и как будто умерло, став нереальным. От душевной муки, физической боли и морального унижения она словно вышла из своего тела и смотрела на все это со стороны. Безучастно и безразлично.

Федор убрал руку с ее рта и, злобно посмотрев на прелестное лицо с закрытыми от муки глазами, произнес:

— Со свадьбой обождем пока! Не надобно мне позора перед людьми. Что ж это моя невеста брюхата будет от другого?

Затем он медленно поднялся с нее и оправил одежду. Окинув злым и похотливым взором обнаженную девушку, которая лежала неподвижно на кровати, вытянув дрожащие ноги, он прищурился и, как приговор, произнес:

— Отныне я буду приходить к тебе, когда захочу. Пока ты не сбросишь этого змееныша! И сегодня же на цепь прикажу тебя посадить, чтобы даже не думала улизнуть от меня!

Матерно выругавшись, Артемьев вышел из спальни, заперев дверь на ключ. Услышав, что он ушел, Слава медленно открыла глаза и тупо уставилась в потолок. Она лежала с широко раскрытыми глазами, и ей казалось, что ее существо словно умерло. Ватное тело обмякло на постели, и она не в силах была даже плакать. Единственное, что она понимала в этот момент, — что ее жизнь окончена. Ведь то унижение и насилие, которые она пережила сейчас, были для нее хуже смерти.

Только полчаса спустя она пришла в себя и медленно села на кровати. Никогда она не испытывала подобного унижения. Неужели у этого человека не было ничего запретного и святого? Захотел — украл девушку, захотел — женился, захотел — снасильничал? Но Слава тут же нашла ответ. Федор всегда был таким. Раньше, в девичестве, она просто старалась не замечать его поведения. Он всегда относился к женщинам гнусно и пренебрежительно. Марфу, которая любила его, игнорировал и пользовался ею только для удовлетворения своих похотливых инстинктов. Смеялся и унижал Любашу, которая также обожала его. А ее, Славу, по его словам, любил, однако мучил, удерживая в неволе, а теперь еще и принудил к унизительной близости.

Она вновь прикрыла глаза, мрачные мысли кружили в голове. Смерть — единственное слово, которое вырисовывалось в ее измученном страданиями мозгу. Владимир уже наверняка смирился с ее смертью и даже не пытается искать. Федор никогда не отпустит ее от себя, иначе зачем было совершать все эти жуткие поступки. Она понимала, что Артемьев безумен и по доброй воле не откажется от нее. К тому же у него были амулеты Темных, с помощью которых он умело подавлял ее недовольство и подчинял своей воле. Терпеть же его присутствие рядом у нее не было сил. Вот уже почти месяц она пыталась бороться с этой невыносимой ситуацией и предприняла три попытки сбежать. Но все было напрасно.

В этот миг она очень хорошо понимала женщин, которых в ее родной стране выдавали замуж за нелюбимых, ненавистных мужей лишь по воле отца. Она никогда не задумывалась о том, какая эта мука, находиться рядом с немилым сердцу человеком, который является твоим господином. И теперь пророчество Темного жреца о том, что ее жизнь превратиться в ад, похоже, начинало сбываться.

Открыв глаза, она медленно привстала на кровати. Ненормальный взгляд ее прошелся по комнате, она искала что-нибудь острое. Да она умрет, ибо мучения переполнили чашу терпения. От отчаяния и боли она почти забыла обо всем. Как в кошмарном сне, она встала на ноги и сделала два шага к тяжелому сундуку. Она знала, что там есть веревка.