Печать Индиго. Владыко Миров (3 книга)

Уже через пару минут он помог Славе надеть чистую рубашку, сарафан и темные чулки и завернул ее в плащ. Удары стали сильнее, дверь начали выбивать. Владимир, быстро закрепив детей порванными простынями, привязал их к своей груди. Обратив взор на Славу, он сказал:

— Я привяжу тебя к своей спине. Так тебя не заденут.

— Прости, я так слаба, — пролепетала она, видя, как он снял свой плащ и сворачивает его, чтобы сделать из него подобие большой повязки. Она видела, что малыши, перевязанные и прикрепленные к его груди солдатиками, послушно молчали и лишь обнаженными ручками и ножками болтали по воздуху. Она обеспокоенно заметила. — Они замерзнут, Владимир.

— Не переживай, золотко. Я окутаю их энергетическим теплом, когда мы выйдем.

Владимир привязал Славу к своей спине, боком, и она устало положила свою головку к нему на плечо. Без промедления приблизившись к двери, мужчина обернулся и, обращаясь к девушке, сказал:

— В путь…

Он стремительно распахнул дверь и мрачным взором уставился на мужиков-слуг, которые толпились в коридоре. Некоторые были с топорами.

— С дороги… — процедил Владимир.

— Ты не выйдешь отсюда, нерхисть! — выпалил один из мужиков.

Владимир тут же выкинул вперед левую свободную руку и ударил сильным фиолетовым лучом по первым стоящим. От мощи удара мужиков откинуло назад, и некоторые из них упали. Все ахнули, и Соколов процедил:

— С дороги! Или с вами будет то же, что и с вашим хозяином…

Дворовые испуганно сжались, но уходить все же боялись, опасаясь гнева Артемьева. Вдруг раздался выстрел, и пуля, направленная во Владимира, полетела ему в грудь. Однако мужчина молниеносно вытянул вперед ладонь, и смертоносная пуля замерла рядом с его кистью. Толпа ахнула, когда та упала к ногам Владимира.

— Ведун! — поднялся шепот по толпе.

— Кто-то еще хочет потягаться с ведуном? — ехидно заметил мужчина, жутко оскалившись, словно зверь.

Но упертые мужики не хотели расступаться и пропускать их.

В следующий миг, сосредоточившись, Соколов сделал вокруг себя защитный кокон, который покрыл и Славу с малышами, чтобы не причинить им вреда. Она же, пребывая в полуобморочном состоянии, увидела, как некая ярко-фиолетовая прозрачная стена встала в полуметре от нее, и поняла, что он выставил защиту. Вдруг раздался гортанный низкий рык Владимира, и Слава чуть поморщилась от неприятного голоса мужа.

Речевой ударной волной своего голоса Владимир сбил с ног всех стоящих на его пути, и упавшие мужики невольно схватились за уши от невыносимой боли. Уже через миг он замолчал и немедленно устремился со Славой и малышами вперед, отмечая, что более ни у кого нет желания его останавливать.

Стремительно преодолев двор, Владимир беспрепятственно вышел за ворота усадьбы и быстро направился по улице вперед. Остановив первого попавшегося мужика с телегой, Соколов заплатил ему с лихвой и купил у него телегу и лошадь. Осторожно перекладывая Славу и малышей в телегу, Владимир заботливо произнес:

— Потерпи, моя радость. Доедем до соседнего города, там я найму экипаж.

Она лишь улыбнулась ему, и вдруг ее лицо омрачилось, она спросила:

— Ты сможешь простить меня, Владимир?

— За что? — опешил он, всматриваясь в ее золотые печальные глаза.

— Я принадлежала другому…

Владимир побледнел и раскрыл рот, чтобы разуверить ее. С горячностью и страстью он хотел сказать ей, что она неправа. Но понял, что надо быть осторожным, дабы не причинить своими словами Славе еще большую душевную боль, чем та, которую она испытала по вине Артемьева. Она увидела горящий страстный взгляд мужчины и непреклонную складку его губ.

— Ты чиста передо мной. Артемьев взял тебя насильно, при помощи Темных. За это он будет расплачиваться всю свою жалкую жизнь... Забудь обо всем. Это мой грех, ибо это я допустил, что ты так долго страдала, а я не мог раньше вызволить тебя из этого ада. Я люблю тебя. Ты моя единственная нареченная жена навеки…

Послесловие

Спустя три недели Владимир со Светославой и детьми беспрепятственно добрались до Санкт-Петербурга. К тому времени молодая женщина совсем поправилась и восстановила свои жизненные силы. Решив более не возвращаться на Соловки, которые не стали им родными, Владимир вознамерился попытать счастья на царской службе. Царь Петр, помня об умениях Владимира, немного удивленный его настоящим русским именем, назначил его своим послом в Англию, поскольку Соколов единственный из царских сановников в совершенстве владел не только английским языком, но и многими другими языками стран Европы.