Печать Иоганна Гутенберга

Отец не посмел отказаться. Мать принесла Жене лед и все заглядывала в глаза, суетясь, очевидно, тоже боялась неприятностей для отца. Странная позиция, особенно учитывая, что мать отца терпеть не могла, но Жене было не до того.

Утром она сказалась больной, дождалась ухода родителей, кое-как припудрила распухший нос и поехала к нотариусу. Там все решилось очень быстро, а в квартире дожидалась уже соседка, которая отдала Жене ключи и сказала, что ее родственница болела неизлечимо, все про себя давно уже знала и устроила свои дела заранее. Ей, соседке, – счет в банке, а Жене – квартиру. Никто ни на кого не в обиде, умная была женщина, царствие небесное.

Женя вернулась домой, быстренько собрала вещи и уехала, позвонив только матери, что начинает свою собственную жизнь. И поскорее отсоединилась.

– Дорогая, ты там как? – Жанна Романовна давно уже стучала в дверь ванной.

– Иду! – Женя рассердилась на себя – нашла время вспоминать о прошлой жизни.

Она натянула свои вещи – джинсы, свитерок… надо же, вроде бы все новое, но сейчас бы она такой свитер ни за что не купила. Не то чтобы он ей мал или велик, а просто… просто он ей совсем не идет, вот и все, поняла Женя.

Сбоку в кармане что-то давило, и Женя вытащила ту самую штуку, печать, что ли, которую она нашла… неужели только вчера? Она так и застряла в кармане. Женя хотела выложить ее, но отчего-то не стала, взяла с собой.

– Нужно выяснить, что такое бонбоньерка, про которую говорила Регина, – сказала Жанна Романовна твердо.

Договорились, что она поищет в бумагах Ушакова, а Женя попробует нарыть в компьютере все, что можно, о Льве Рокотове.

Как ни странно, о нем было немного сведений. Фирма его называлась «Рококо», еще перечислялись несколько объектов недвижимости, и среди них…

– Ну-ка, ну-ка, – Жанна Романовна заглянула через ее плечо, – бывшая гостиница «Интурист», а адрес какой?

– Поселок Мухино, на берегу Финского залива.

– Ну надо же, она еще сохранилась!

На фотографии, однако, строение выглядело неказисто.

– Это сейчас, а раньше гостиница эта считалась шикарной! – Жанна Романовна оживилась. – Мы когда-то отдыхали в Мухино, так на ее пляж ходили и в бар. Такой бар был шикарный… ну, по тем временам, конечно. И вот еще что вспоминаю… там, в парке, было такое кафе, называлась «Бон-бон», его все звали «бонбоньеркой», потому что похоже было – маленький такой круглый нарядный павильончик…

– Не это ли место, куда его увезли? – оживилась Женя.

– Надо туда ехать!

Ехать решили на маршрутке, чтобы не привлекать внимания.

Женя смотрела, как за окном пролетают голые деревья, как среди них изредка мелькают белые островки снега, и думала.

Точнее, задавала себя вопросы.

Вот куда она сейчас едет? И зачем? Искать господина Ушакова, а ей это надо? Кто он ей – сват, брат, друг? Даже коллегой по работе его не назвать. И нужно ли это ему самому? То есть Жанна Романовна, конечно, искренне хочет ему помочь – он сын ее подруги, она знает его с детства и так далее, но при чем тут она, Женя? Ее втянули в это дело совершенно случайно, то есть ее подставила эта стерва Альбина, буквально подставила вместо себя, а для чего?

Понятно, для чего. Для того чтобы все шишки упали на нее, на Женю, потому что Альбина явно заодно с тем типом, кто вытащил из Жениной сумочки что-то важное, что должен был получить Рокотов. Что-то он так разозлился…

Да, господин Ушаков явно не разбирается в людях. Доверить важную миссию этой стерве, надоже, да она, Женя, не поверила бы ей ни на медный грош!

А вот интересно, этот Ушаков такой богатый и могущественный, у него что – охраны нет? Ах да, был водитель, но они его то ли вырубили, то ли вообще убили. А где все остальные, служба безопасности, наконец? Хозяина нет, а им и горя мало!

Значит, поняла Женя, значит, дело это тайное, не должно быть посторонних свидетелей, оттого и взял Ушаков с собой ее, Женю, чтобы перед знакомыми не светиться. А это, в свою очередь, означает, что в деле явный криминал.

И вот что теперь делать? К кому обратиться, куда жаловаться? Да некому жаловаться, никто не станет Женю слушать, и помогать никто не станет. Никого у нее нет.

Тогда, четыре года назад, когда поселилась она в своей квартире, подумывала, чтобы новую жизнь начать. Не получилось. То есть без родителей-то хорошо, спокойно, сама себе хозяйка, но дальше этого дело не шло.

Оказалось, что Женя совершенно не умеет общаться с людьми, заводить новых друзей, просто проводить время, ничего не делая. То есть жить, как все нормальные молодые люди. Это надо начинать с юности, а юность у Жени была… скажем так, специфическая.

Домой никого нельзя было приводить, и идти куда-то нельзя. То есть можно, если соврать, что идешь заниматься к подружке, и то отец заставит мать позвонить и проверить. Не то чтобы его заботили Женин моральный облик и учеба, а просто из вредности. Ему плохо, так и ей, Жене, пускай будет скучно и плохо.

Ехать на экскурсию в Москву, допустим, или в Новгород или в Пушгоры – еще чего, развлекаться ей, да и денег платить родители не собираются. У них лишних нет.