Печать Иоганна Гутенберга

– Молодой господин, мой хозяин хочет вас увидеть. Он просит вас соблаговолить…

– Твой хозяин? – переспросил Иоанн. – Кто он, твой хозяин? И что ему нужно от меня?

– Будет лучше, молодой господин, если он сам вам это скажет. Извольте пройти со мной.

– Не пойду я неизвестно к кому! – возмутился Иоганн. – Скажи прежде, кто он такой…

– Как вам будет угодно! – ответил черный человек и махнул кому-то рукой.

Иоганн хотел уже пойти своей дорогой, но тут рядом с ним остановилась черная карета. Дверцы кареты распахнулись, и оттуда высунулись длинные, как у обезьяны, руки. Эти руки обхватили Иоганна и втянули его в карету.

В то же мгновение черный человек вскочил на козлы, и карета покатила по улице.

– Что вы себе позволяете! – возмущенно воскликнул молодой Иоганн, безуспешно пытаясь высвободиться или хотя бы разглядеть того, кто втащил его в карету.

В карете было темно, но вскоре глаза привыкли к этой темноте, и он разглядел своего соседа. Он был черен, как ночь. На черном лице резко выделялись яркие белки глаз и такие же ослепительно белые и удивительно крупные зубы.

– Куда вы меня везете? – спросил Иоганн.

Негр что-то ему ответил, но Иоганн не понял ни слова – это был какой-то незнакомый ему язык.

Впрочем, ехали они недолго.

Женя пришла в себя от фальшивых звуков пианино.

Где-то неподалеку кто-то очень неумело пытался исполнить сонатину Клементи.

Женя открыла глаза.

Она находилась в большой светлой комнате, стены которой были облицованы мрамором. Приглядевшись, она поняла, что это ванная комната… но какая! Размерами она была с небольшой конференц-зал, в ней имелись огромная ванна на золоченых львиных лапах, деревянная сауна и душевая кабинка как минимум на пять персон. Все оборудование нещадно сверкало позолотой.

Женя вспомнила приключения последних нескольких часов и подумала, что после путешествия по подземелью ей и впрямь не мешало бы принять ванну.

Она попробовала встать…

Но тут же убедилась, что накрепко привязана за руки и за ноги к тяжелому креслу. Кресло было роскошное, позолоченное, как все здесь, но от этого Женино положение не становилось лучше.

Да, ее притащили в ванную комнату вовсе не для водных процедур! А если и для водных – вряд ли эти процедуры ей понравятся!

Не успела она это подумать, как дверь ванной открылась и в нее вошел худенький старичок в круглых очочках, с маленькой аккуратной бородкой и потертым кожаным чемоданчиком. Старичок этот был похож на дореволюционного профессора, каких показывали в старых советских фильмах, или на доктора из пьесы Чехова. Особенно учитывая его чемоданчик.

– Ну, как мы тут? – проговорил старичок, подойдя к Жене. – Очнулись? Хорошо, очень хорошо!

Он взял Женину руку и замолк, видимо, считал пульс.

– Развяжи меня, дед! – Женя постаралась, чтобы в ее голосе не прозвучали жалкие, умоляющие интонации.

– Развязать? – старичок поправил очки и посмотрел на Женю с сомнением. – Я не думаю, что на данном этапе это целесообразно…

Затем он повернулся к двери и громко произнес:

– Можно приступать!

Тут же дверь снова открылась, и в ванную вошел Лев Рокотов. Когда дверь открывалась, звуки сонатины стали громче. Рокотов выглянул из ванной и крикнул кому-то:

– Скажите Константину, чтобы закончил на сегодня!

Музыка тут же затихла.

Рокотов переглянулся со старичком.

– Она готова, готова! – ответил тот на невысказанный вопрос.

– Ну что ж… – Рокотов подошел к Жене, внимательно посмотрел ей в глаза и спросил:

– Это ты?

– Что – я? – растерянно переспросила девушка.

– Не прикидывайся дурой! Отвечай – это ты или он?

– Но скажите же, о чем вы спрашиваете? Я готова ответить, но не понимаю вопроса!

Рокотов отстранился, вопросительно взглянул на старичка.

Тот потер руки и озабоченно проговорил:

– Можно для начала заняться руками… к примеру, ногти… это старая техника, но очень надежная…