Печать льда

— Начало спину не ломит, — подмигнул Рину оружейник и сдернул с середины стола ткань. На черном сукне остался меч опекунши, обломки кинжала дома Олфейнов и короткий сверток.

— Начнем с этого. — Ханк двинул к себе сверток, развернул холстину, и Рин пошатнулся от боли, пронзившей виски. На столе лежал оконечник его меча. Острие блестело неповрежденным металлом, но ладонью выше бугрился окалиной короткий огрызок.

— А что тут начинать? — хмыкнул Орлик. — Все, что торчало в земле — осталось, остальное — сгорело.

— Не сказал бы, приятель, — покачал головой Ханк. — Не все так просто. Ты вот не жалуешься на пику, на топор?

— Нет, — пожал плечами вельт. — Наоборот, всякий раз готов благодарить мастера. Ни одного мига не было, чтобы я пожалел о том, что купил их у тебя.

— Спасибо, друг, но не ты один покупал мои пики, — заметил Ханк. — И некоторые из моих покупателей не избежали гнева Погани. Так вот, мне приносили пики с обугленными рукоятями, но никогда металл не был поврежден. Я держал в руках целые медные пряжки с поясов, плащей и сапог несчастных, от которых ничего не осталось, кроме пепла, а медь плавится легче стали!

— Ты хочешь удивить меня? — поднял брови Орлик. — Да, за пределами Айсы Погань берет все, что хочет, но в городе она властна только над мертвыми. Или ты не видел, как умерший обращается в пепел, а его постель остается нетронутой?

— Я не об этом, — сдвинул брови тарс. — Лет пять назад, когда на месте Солюса заправлял в Кривой часовне другой настоятель, мне удалось подпоить старика и провести у поганого огня целую ночь. Я продержал стальную полосу в огне до утреннего колокола, но она даже не нагрелась!

— Поганый огонь и руки не сжигает! — заметил вельт.

— За редким исключением! — поднял палец Ханк. — Или у тебя, младший Олфейн, не случалось ожогов?

— Не единожды, — опустил голову тот.

— Подожди огорчаться, — положил руку ему на плечо Орлик. — Как бы не пришлось гордиться этим.

— Однако у тебя клеймо есть, — прошептал Рин.

— Клеймо? — с улыбками переглянулись вельт и тарс. — Клеймо есть, но к Погани оно не имеет никакого отношения.

— И его приходится раз в месяц обновлять, — добавил Ханк.

— Но ты же ходишь в Погань! — уставился на Орлика Рин.

— Да, — кивнул вельт. — Обвешиваюсь амулетами, как тотемное дерево в поселке лесовиков, и хожу. Не как раб Погани, а как свободный человек!

Рин нервно сглотнул.

— Успокойся, парень, — положил руку на другое плечо Рина Ханк. — Просто относись к клейму как к тавру, которым скамы метят скот. Да, тавро защищает от вожделения голодных соседей, но не защищает от волков. А хозяин всякую скотину рано или поздно пустит под нож!

— Вы так говорите, словно в глубине Погани сидит злой колдун и захлестывает петлей каждого, кто сунет руку в клейменый огонь! — выкрикнул Рин.

— Вряд ли колдун, — задумался Орлик.

— И не каждого, — продолжил Ханк и добавил, взяв в руки обломки кинжала: — Потому что не каждый руку в клейменый огонь сует. А твой меч, Олфейн, сгорел только потому, что тот, кто не смог захлестнуть петлей тебя, захлестнул петлей твой меч! А вот на твоем кинжале злобу сорвал кое-кто другой. Как Фейр сломал кинжал?

— Руками, — бросил Рин. — Взял его в руки и переломил пополам без всякого напряжения.

— И без магии, — добавил Орлик. — Я бы почувствовал. И меч вогнал в камень на ладонь без магии. Мне приходилось ломать мечи, но я не уверен, что кинжал мне поддался бы…

— Этот Фейр слишком силен, чтобы просто плюнуть ему вслед, — покачал головой тарс. — Подумай над этим, Орлик.

— Уже думаю, — мрачно кивнул вельт.

— Теперь ваш меч. — Ханк провел пальцами по средней грани клинка, очертил причудливую, собранную из стальных полос гарду, прикрывающую хват едва ли не до запястья, коснулся простой, с едва заметной насечкой рукояти, ощупал заостренный противовес на ее конце из белого металла. — Не простой это меч. Нет, магии в нем никакой нет, хотя пахнет от него магией, как пахло бы дымом, если бы он висел в коптильне долгие годы. Клинок почти полтора локтя, и рукоять немалая — под твою руку, Рин. За двуручник длиной сошел бы, но только длиной! Да и гарда под одну руку выстроена… Седельный — это точно. И на эсток похож, но не эсток…

— Вот и я разобрать никак не могу, — кивнул Орлик.