Печать льда

— Выходит, мне следует готовиться к смерти, — заключил Рин. — Но почему вы думаете, что я…

— Разве ты не играл летом в снежки? — улыбнулся Гардик. — Хаклик смеялся, рассказывая, как кроха Олфейн щелкал пальцами и вызывал в своей комнате снегопад, а потом лепил снежки и старался закинуть их старику Хаклику за шиворот. Это печать льда, парень! Это подлинный ключ от Водяной башни и всей Айсы. Никто не знает, как им распорядиться, и никто не знает, что он открывает в самой башне, если каждый камень ее ощупан и простукан множеством поколений Олфейнов и подлинных хранителей. И открывает ли вообще хоть что-то. Но он есть и он передается от одного Олфейна к другому. Дед передал ключ тебе, ты будешь носить его в себе, пока не подрастет твой сын или пока не придет хозяин Айсы или его потомок, который…

— Который? — как эхо повторил Орлик.

— Демон его разберет. — Гардик чмокнул сухой губой. — На то он и хозяин, чтобы самому решать, что делать. Может быть, он выдернет из Водяной башни какой-нибудь камешек, который и сотворяет в недрах холма магический лед, и унесет его с собой. И тогда Погань захлестнет город поганым пламенем. А может быть. Погань и есть этот самый хозяин, только потерявший разум. Я не знаю. Но то, что знаю, я делаю, и буду делать, пока жив. Орлик, тебе придется заменить Хаклика.

— По всему выходит, что я уже его заменил, — сморщил нос великан. — Но мне почему-то кажется, что долгая жизнь под крылом дома Олфейна вельту Орлику не грозит. Я вельт, Гардик, а вельты чувствуют бурю задолго до того, как она напомнит о себе ветром и окрасит небо в свои цвета. Буря идет на Айсу!

— Что это меняет? — нахмурился магистр. — Я много прожил. Неужели ты думаешь, что все это время над Айсой стоял штиль? И в войне, и в мире задача у хранителей одна: сберегать носителя ключа. В конце концов, в нем жизнь десятков тысяч горожан!

— Выходит, дело не в магистрате? — спросил Рин.

— И в нем тоже, — вздохнул Гардик. — Если бы Водяная башня и магистрат были неприступными твердынями, можно было бы обозревать окрестности сверху и сохранять город помимо его желания. Но мы не можем быть свободны от Айсы, а магистрат способен на ужасные решения — хотя бы на разборку Водяной башни! Правда, порой эти решения вынужденные, как, к примеру, сделка с Поганью.

— Так, значит, старые сказки — правда? — воскликнул Рин.

— Правда страшнее сказок. — Гардик снова взялся за кубок. — Как бы то ни было, но Погань имеет лицо и стать. И страсти, которые переполняют ее. Сотни лет жители Айсы сталкивались только со страстями, но в любой момент Погань может показать и лицо.

— А если она и есть хозяин Айсы? — медленно выговорил Орлик.

— В таком случае она потеряла не только память, но и разум, — сухо ответил магистр.

— Кто остальные хранители? — спросил после долгой паузы Рин. — И почему я не чувствовал их заботы.

— Тебе не нужно их знать, — качнул головой Гардик. — Всех знаю только я. Некоторые из них знают друг друга, но не все знают меня. Не ищи их дружбы, Рин, их забота о тебе больше дружбы с тобой. Их забота — не забота матери, которая жаждет улыбки младенца на каждое прикосновение. Но она была, забота. И будет. Не забивай голову сомнениями, не гадай об именах хранителей. Лучше прикинь, как избежать гибели в схватке с Фейром. Я тоже думаю об этом… Кстати, кое-кого из хранителей ты все-таки знаешь. Даже многих. Ладно, назову некоторых, тех, кто будет рядом с тобой. И первый из них — Орлик, новичок, который даст фору многим старичкам.

Вельт шутливо поклонился Рину. Но тот не ответил улыбкой: тревога терзала сердце Олфейна.

— Все точно, — вздохнул Гардик. — Самый умелый заменяет самого умелого. Что бы ты сказал, Рин, если бы знал, что той ночью Хаклик выбрался вслед за тобой из окна и провожал тебя до Северо-восточных ворот?

— Хаклик? — удивился Рин. — Но…

— А до границы Поганки тебя провожал Грейн, — заставил Олфейна вытаращить глаза Гардик. — И даже выручил тебя, не слишком вмешиваясь и не привлекая к себе внимания.

— Грейн… — прошептал Рин, вспоминая воина, стоявшего на крыльце.

— Еще один хранитель расправился с двумя соглядатаями, что выслеживали вас на Птичьей улице, — продолжил Гардик. — Жаль, что соглядатаев не удалось установить, но не думайте, что они были последними.

— Вот отпечаток болта, — выложил слепок стрелки на каминный камень Орлик.

— Да, — кивнул Гардик, наблюдая, как оседает, плавится от тепла воск. — Этот хранитель один из лучших воинов Айсы. И таких воинов среди хранителей вместе с тобой Орлик — теперь трое!

— Четверо, — коснулся плеча Рина вельт. — Конечно, если ты не взял его уже в расчет!

— Рин Олфейн — словно тонкий сосуд из горного стекла, — не согласился магистр. — Горное стекло тверже обычного камня. Рин способен на многое, но позволить ему разбиться мы не можем.

— Да? — почти выкрикнул Рин. — Не лучше ли тогда запереть меня в камере узников?

— Интересно! — задумался Гардик. — В таком случае тебе удастся сохранить лицо и избежать схватки с Фейром. А мы пока что-нибудь придумаем. Неплохая мысль! Надо только все взвесить и правильно рассчитать!