Печать луны

Алиса с трудом разлепила веки - ресницы цеплялись друг за друга, как будто их кто-то связал. Раскалывалась голова - в виски словно вонзились длинные иголки. С превеликим усилием она сфокусировала зрение на том, что находилось прямо перед ней... комната с пошленькими розовыми обоями... бесформенный куль в углу (сверху накинуто покрывало с изображением оленей)... снятая с потолка люстра с тремя плафонами, большой чертеж на полу в виде идеального круга. Синие линии, проведенные мелом... странные знаки в виде рыб и черточек... черепа... сердца... и смешная бычья голова... с большими рогами и провалами на месте глаз.

Пять свечек стоят по краям чертежа. Они - необычного черного цвета.

ПЕЧАТЬ ЛУНЫ... Она смотрит на нее сверху! ИМЕННО СВЕРХУ!

Забившись на манер рыбки, выпавшей из аквариума, Алиса истошно завизжала, испытывая чувство утробного ужаса: так, должно быть, кричали все женщины, которые попадали сюда до нее. Ладони пронзила резкая боль - руки были раскинуты в стороны, подобно распятому Христу. Каждое запястье привязано к вбитым в потолок крючьям: она полностью обнажена (даже сережки вынуты из ушей), а ее сведенный от страха живот находится как раз над Печатью Луны... там, где венгерская графиня Елизавета Батори после исполнения ритуального танца в истоме примет кровавый душ...

Душ, брызжущий из артерий ЕЕ тела...

Послышался легкий стук тонких каблуков - в комнату вошла стройная девушка небольшого роста, с длинными волосами, упавшими на плечи: ее красивое лицо сохраняло сильную бледность - такую же, как и четыреста лет назад. Подняв голову вверх, она улыбнулась Алисе и весело рассмеялась.

- Ну почему вы все так визжите? Неужели ты думаешь - я не озаботилась здесь тем, чтобы приглушить звук? Ты что, совсем ничего не помнишь?

Алису накрыла тягучая волна воспоминаний... вот она, отказавшись от предложения словацкого таксиста переночевать в гостинице, едет в аэропорт Братиславы... берет там билет в первый класс на рейс в Москву... отдыхает в VIP-зале... летит на «Боинге», отчаянно зевая... чтобы убить время, просматривает на КПК флэшку Гудмэна с архивом по делу Потрошителя... выходит в зал прилета в «Шереметьево»... (старый граф когда-то спонсировал его постройку)... Каледин ее не встречает... растерянность... она набирает мобильный номер, по которому звонила из Словакии... молчание... Матерится... в растрепанных чувствах, ни на кого не глядя, выходит и садится в первое же попавшееся такси... водитель в черных очках и форменной фуражке поворачивается, чтобы спросить адрес ...она вновь увлечена набором крохотных кнопок на телефоне... чувствует легкий укол в руку... поймала занозу? Кабина такси расплывается в черных пятнах...

И БОЛЬШЕ ОНА НЕ ПОМНИТ НИЧЕГО...

Сколько времени уже прошло? Пять часов? Десять? Сутки? Господи, каким образом Батори смогла ее вычислить? «Пасла» в зале прилета, переодетая как таксист, и оперативно подала ей машину. Еще когда Алиса училась на психолога, то на первом курсе знала специфическую особенность - человек, садясь в тачку, не смотрит на водителя... Вот и влипла... Бледное лицо девушки кажется ей таким знакомым... где она могла его видеть?

В зрачках Алисы, мигая ночными огнями, отразилась недавняя картина... Тверской бульвар... они с Калединым осматривают труп Сюзанны Виски... девушка, пытающаяся сфотографировать тело... городовой, закрывающий объектив фотоаппарата и выдирающий флэш-карту...

«Сатрап! - визжит девушка. - Отдай технику сейчас же, держиморда!»

...Да это же...

- Узнала? - поправила челку редакторша Юля Марсель, правильно истолковав вспыхнувший в глазах Алисы блеск. - Ну, отлично - вот и встретились. Ты едва не сорвала мне планы сравнением ДНК. Умная сучка.

Прикрыв веки, Алиса шепотом произнесла стихотворное выражение (где рифмовались слова «мать» и все другие, также заканчивавшиеся на «ть»), от которого у муттер завяли бы уши на манер осенних фиалок. Ну, конечно же, это она... одно и то же лицо, как на средневековых портретах Батори в Чахтицком замке... да и не только... на флэшке, презентованной сэром Гудмэном, черно-белая архивная фотография - «молоденькая владелица продуктовой лавки Элизабет Бэйтс»... Бог ты мой. Получается, в Лондоне она жила под своим настоящим именем. Все лондонские продуктовые лавки того времени торговали парным мясом - там она и научилась разделывать тела: ловко и быстро. Так, как резала внутренности свиней и овец, с улыбкой взвешивая свежие потроха покупателям.

- Молчишь? - огорчилась Юля и, сбросив туфли, босиком подошла к бесформенному кулю в углу. - А у меня для тебя сюрприз. Алле - гоп!

Покрывало слетело в сторону.