Печать мастера. Том 1

Но кого это волнует?

А так – дополнительный фактор позволит переключить внимание старика на Шестого, который как раз ближайшую декаду Шестой замещает Восьмого и будет вести этикет у щенков.

Да. Переключить внимание старика было бы хорошо.

Кайр вздохнул и потер покрасневшие глаза – спать сегодня ночью не пришлось, слишком много работы, которую нужно контролировать лично. Щелкнул пальцами и проверил плетения – осталось одно мгновение.

Шаги раздались раньше. Кайр оттолкнулся от стены и щелкнул пальцами. Просмотр воспоминаний много времени не занял.

Начало экзамена, шкатулка – объект опускает предмет в карман, и закрывает крышку. Первая шкатулка, вторая шкатулка, третья… все пустые. Экзаменационный лист, результаты теста – везде прочерки… Старик Сейши, сующий везде любопытный нос… недовольство Мастера Вана… Обед…

Он стер лишнее, поставил закладку, отдал метальный приказ, и потом ещё пару мгновений ждал в опустевшем коридоре, прижимая платок к носу.

За отступление от клятв всегда приходиться платить кровью.

Глава 29. Совместимость

Следующий день, раннее утро

Октагон, остров знаний, малый прибрежный тренировочный плац

– Давай слизень, давай, поднажми… сопля несчастная…

– Не зови… меня… сопля! – Выпалил Пятый с придыханием – крутой подъем в гору дался им нелегко. Остался последний – десятый круг по тропинке, и – купаться.

– Тебя так Шрам зовет!

– Именно поэтому… ему можно, тебе нет…

– Сопля, сопля, сопля… – хохотал Семнадцатый, обежал кругом, отвесив Пятому смачный подзатыльник и ускорился, по тропинке к пляжу.

– Ах ты!!!

– Догони сначала, слизень…. – хохотал Семнадцатый впереди. – А для того чтоб догнать надо тренироваться…

– Ууу… – У Пятого задрожали губы, Коста вздохнул, подпрыгнул, разворачиваясь в прыжке, и сиганул в зеленую траву, срезая дорогу, нагнал Семнадцатого и со всей силы молча двинул ему по загривку – просто не достал выше.

– Эй, ты чего, тебя то я не трогал!!!

– Один за всех и двое за одного… – сплюнул Коста пытаясь отдышаться… – Это – девиз тройки. Пункт три-пять ученических правил – прямое физическое насилие в отношении других со-учеников запрещено, – отчеканил Коста.

– Чево…. Хей, и чево он сегодня всё утро, – Семнадцатый потирал шею с открытым ртом. – Он все утро такой, как проснулся, – Семи покрутил пальцем у виска. – А ты ни с ним не разговариваешь! Думаешь, я не заметил? В чем дело?

Пятерка отвернулся, отказываясь отвечать.

– Если насилие запрещено, то ты тоже нарушил правила, – Семи ещё раз потер шею и проорал в спину Косте, который уже спускался вниз к пляжу, собирая по пути прутья.

– Я не нарушал правила, – Коста выбрал место на песке, утоптал и начал складывать веточки шалашом, – это часть обучающего процесса, я продемонстрировал на практическом примере, как неприятно, если к тебе применяют физическое насилие…

Семи вытаращил глаза.

– … если бы я просто сказал – это было бы бесполезно, ты понимаешь только на практике. С этого момента мы не используем в нашей тройке подобные методы. Также, сегодня утром я написал план – обучающий план по дополнительным занятиям, который рассчитан на десять декад…

– Ка…какой план? Какие занятия? Когда успел написать? – Семи беспомощно обернулся к Пятому.

– Утром, до того, как ты проснулся. Также я подсчитал, что если просто ежедневно вставать на шестьдесят мгновений раньше гонга, можно успевать гораздо больше. Поэтому с этого момента мы встаем раньше…

– Э-э-э…

– Одна декада – это шестьсот мгновений, десять декад – уже шесть тысяч сэкономленных мгновений, которые мы потратим на учебу, а не на сон. И десять декад – это расчетный срок, когда мы должны войти в первую десятку лучших учеников. Вся тройка…

– Не… он че… он того… – Семнадцатый открывал и закрывал рот.

– Зажги, – попросил Коста, Семи в трансе щелкнул пальцами, забыв спросить – зачем. Пламя вспыхнуло – сухие ветки занялись мгновенно.

Коста снял сумку с плеча, которую взял на тренировку, и начал выкладывать папки на песок. Первую он бросил в огонь целиком. Вторую – сжигал по рисунку, наблюдая, как огонь жадно поедает листы.

– Хэй!!! Это же твои рисунки… Да у него плетения поехали, – беспомощно обернулся Семи к Пятерке, который наблюдал за всем, прищурив глаза, но – продолжал молчать, не вмешиваясь. – Да скажи ты хоть что-нибудь… у него крыша протекла… надо чинить!!! Ты зачем жжешь рисунки? Зачем, я тебя спрашиваю?!