Печать Равновесия (СИ)

Так заканчиваются сказки. Зло побеждено, бедная

принцесса-замарашка вступает в свои законные

права, королевская власть восстановлена.

Возвращаются счастливые денечки. Счастливые

отныне и вовек. И на этом обычно все заканчивается.

Жизнь замирает.

Сказки хотят заканчиваться. Им-то наплевать, что

будет дальше…

Терри Пратчетт

Волшебные сказки всегда заканчиваются очень вовремя, на самом оптимистичном моменте. Потому что после счастливого конца всегда начинается, в лучшем случае, рутина. Соскучиться-то, и захочешь, не дадут рухнувшие на юную правительницу обязанности, но от тоскливой муторности это не спасает. Лирической депрессии лучше предаваться наедине с самой собой, а тут попробуй-ка не мозолить глаза ни одному из подданных хотя бы пять минут – из-под земли достанут. Хоть следуй дурному примеру старшего брата и прячься от мира в замке на холме: чтобы не видел никто и не трогал никто! Впрочем, в этом замке Элион и получаса не могла находиться, чуть ли не первым делом она перенесла резиденцию в старый королевский дворец в центре города, не дождавшись даже его полного восстановления. А замок… замок по-прежнему принадлежал опальному принцу, словно бы там до сих пор сохранилась какая-то его частичка, пустынные залы невыносимо холодили сердце. А ведь это не было мрачное готическое строение, дышащее стариной, сыростью и плесенью в духе фильмов про Дракулу, обычно считающееся классическим местом для обитания легендарного злодея – отнюдь. Напротив, это было легкое изящное строение серебристо-серого цвета с острыми живописными башенками, устремленными ввысь. Хотя холм, на котором был построен серебряный замок, находился с северной стороны, во времена власти князя Фобоса всегда отбрасывал на городок тень вопреки всем законам физики. Ненавязчивая демонстрация того, кому принадлежал городок со всеми жителями, кто пусть и не властелин, но хозяин. Кто имел право брать все, что пожелает, и одаривать, исходя из собственной прихоти… Раньше. Теперь тень от холма находилась там, где ей, собственно, и положено – с северной стороны. Но замок продолжал холодно серебриться на вершине.

– Вершина – это всегда одиночество, – тихо сказала Элион самой себе, глядя в окно поверх черепичных крыш пряничных домиков, поверх распускающихся нежной весенней зеленью деревьев, на замок. Даже солнечный свет, отражаясь от серебристых стен, приобретал холодный оттенок. – На ней слишком мало места. Все остальные оказываются ниже и… как-то иначе начинаешь на них смотреть.

Восстановленный дворец – не слишком высокое строение, первые этажи которого утопали в зарослях зацветающей сирени – был органичной частью города, а замок на холме – в стороне и свысока.

– Чего-то там… в бескрайности пустыни неприкасаемое воплощение Гордыни. Неужели можно постоянно жить с этим холодом в сердце, дышать этой пустотой, становясь ее частью?

– Ты драматизируешь. Князь, уж извини, был самым обычным эгоистом и сволочью, и не нужно искать в этом красивости.

Официально секретарь королевы – Разз – считался одним из «бастардов», полукровок, произошедших от браков мужчин-аристократов, сохранивших еще довольно много сходства с людьми Земли, и женщин из коренного меридианского простонародья. Как люди и рептилии вообще когда-то могли оказаться генетически совместимыми, Элион так и не поняла, но ее познания в биологии даже школьного максимума так и не достигли, да и не были применимы в мире, где так многое решалось колдовством. Может, и предки когда-то применили магию, чтобы приспособиться в новом мире… Мужчин-аристократов трех благородных ветвей осталось в Меридиане немало, но всем этим ветвям так и полагалось остаться тупиковыми, учитывая отсутствие женщин человеческой расы. Вернее, одной-единственной Элион, из-за этого все время – уже почти три года – со своего восхождения на престол вынужденной уклоняться от предложенных брачных альянсов. Учитывая, что большинство аристократов были старше даже Фобоса, а куда больше соответствующие ей по возрасту их сыновья считались «бастардами», юную королеву такое совсем не вдохновляло. Было время, когда она думала, что Калеб как народный герой Королевства, мог бы стать для нее подходящим консортом, тем более, он вскоре после возвращения в Меридиан занял должность Военного Советника – традиционную должность супруга правительницы. И, наверное, нравился Элион. Правда… примерно так же, наверное, ей нравилось бы донашивать старое платье за своей лучшей подругой, теперь оказавшейся так далеко и с такой редкой возможностью видеться, что любое «общее» было ценно для сентиментальных воспоминаний. Корнелия разделила с Калебом душу, значит, когда он рядом, то как будто бы и Корнелия немного – тоже. Элион почти смирилась с тем, что это лучший для нее вариант, а потом – потом появился Разз. Вернее, сама юная королева помогла ему появиться, полтора года назад заглянув в заброшенную лабораторию брата и случайно напоив созидательной магией одно из незавершенных созданий. Первого и единственного Шептуна королевы.

Хоть что-то же в этом мире должно было быть ее собственным.