Печать смерти

– Сюда, беги сюда! – закричал я; сбившееся дыхание сделало крик хриплым. Беглянка услышала, но, очевидно, страх мешал сообразить, в какой стороне искать спасение. Она продолжила взбираться вверх по склону. Наши с гоблином траектории движения должны были вот-вот пересечься. Тот бежал, сминая кусты, как обычную траву, меня же исхлестали по лицу шипастые ветки. Выпирающие из земли корни норовили подставить подножку, и все же я на считаные секунды опередил орка, выскочив буквально у него из-под ног. Гоблин со злобной радостью взревел при виде новой жертвы; его клыкастые челюсти задергались, сжимающая топор лапа поднялась в замахе. Недолго думая я кинул свой меч, метясь ему в подмышку. Не попал. Точнее, попал, да не туда. Опыт использования меча как метательного оружия у меня отсутствовал, клинок пролетел по замысловатой дуге и угодил гораздо ниже, чем я рассчитывал. Орк с рыком выдрал застрявшее в безрукавке оружие, лезвие лишь слегка оцарапало ему бок. Все это я подмечал уже краем глаза, на бегу косясь на возобновившего преследование разъяренного гиганта, теперь еще и с моим мечом в руках.

Красная юбка продолжала мелькать выше по склону, еще один рывок, и я почти поравнялся с ней. Дыхание вырывалось из груди со свистом, словно воздух из кузнечного меха. Девчонка снова обернулась на ходу, я ожидал увидеть расширенные от ужаса зрачки, залитое слезами лицо, но встретил жесткий сосредоточенный взгляд. Никаких следов предполагаемой паники.

– Надо бежать в лес, – выдавил я, преодолевая одышку, – в скалах не спрячешься, – и попытался поймать ее за руку, чтобы показать верное направление.

– Дурак! – ловко вильнув в сторону, бросила она.

От неожиданности я едва не потерял равновесие, темп бега сбился. А гоблин, между прочим, в буквальном смысле дышал мне в затылок. Кинул еще один взгляд через плечо. Чудовище неслось, попеременно взмахивая зажатыми в ручищах топором и мечом. «Сейчас запустит в нас моим же собственным оружием», – мелькнула шальная мысль. И, словно подслушав, орк, размахнувшись, метнул вперед, но не меч, а свой гигантский тесак.

– В сторону! – заорал я и в невероятном прыжке дотянулся-таки до самоуверенной беглянки, ухватил за подол юбки, дернул изо всех сил. Вдвоем, не удержавшись на ногах, мы покатились по склону.

Перед глазами замелькали камни, какие-то кустики, былинки, а еще я успел увидеть, как в том месте, где мы только что находились, втыкается в землю стальное лезвие топора с темной насечкой. При желании я смог бы детально воспроизвести выбитые на нем узоры – они врезались в память так же глубоко и четко, как тесак в землю.

Девчонка приземлилась прямо на мой не оправившийся от ожога бок. Тут же подскочила, словно кожаный мячик, больно вдавив в тело острые коленки.

– Дурак! – снова выпалила она. Потом заметила торчащий в земле топор и притормаживающего рядом с ним орка. – Поднимайся, ну же! – Маленькая крепкая пятерня ухватила меня за рукав, дернула с недетской силой. Я кое-как поднялся на ноги. – Бежим! – Не отпуская моего кафтана, малышка вновь потянула меня вверх по склону.

– Не туда! – попытался остановить ее я.

– Хочешь жить – беги за мной! – сухо обронила странная девочка и, выпустив мой рукав, понеслась, петляя между камнями, в гору. Несмотря на разницу в росте, а соответственно и в длине ног, она явно превосходила меня скоростью бега. Сжав зубы, проклиная всех и вся, я последовал за красной юбкой. Подъем, пусть и пологий, да еще в таком бешеном темпе, был необыкновенно изматывающим. Но девочка упорно бежала впереди, и я, обливаясь потом, за ней. Буквально в десятке шагов за нашими спинами бухал ножищами о землю громила орк. Он очень обрадовался, когда вместо того, чтобы дать стрекача к спасительной роще, мы вновь поперли в сторону лишенного растительности плоскогорья. Выигранные за счет стремительного падения ярды сокращались на глазах.

Наконец мы достигли высшей точки подъема. Перед нами лежало плато, чем-то похожее на оставленное мной накануне. Такие же невысокие, сглаженные ветром или временем складки холмов. Я и моя спутница припустили вниз со своего пригорка, у подножия свернули, обходя очередной бугор, некоторое время двигались, следуя складкам между холмами. Орк вроде бы начал отставать. Но и я бежал на последнем издыхании, в правом боку ощутимо покалывало, в горле пересохло. Все же у меня зародилась надежда на то, что мы сумеем оторваться от погони. И тут моя юная поводырша начала замедлять бег. «Выдохлась, – решил я, – странно вообще, что она продержалась так долго!» Я снова протянул руку, чтобы помочь двигаться быстрее, и снова девчонка метнулась в сторону. Хотел плюнуть в возмущении от неуместной пугливости или, того хуже, каприза, да слюны в пересохшем рту совсем не осталось.