Печать света

Тонкие брови на смуглом личике девочки выгнулись насмешливо, Анри щурился на экран, раздумывая, а Мириам упорно продолжала:

– Ну, подумайте сами: медальон называется «Печать света». То есть им что-то запечатали, как… как конверт или… сундук. Лабиринт, если брать его в основном значении слова – это путь куда-то, к некоему центру. И еще камень, который называется «Путеводная звезда». Вам не кажется, что с помощью этих предметов «Мудрецы» надеются найти какое-то место или предмет?

– Возможно… Здесь много всего, и я должна посмотреть как следует… – Лилу защелкала клавишами, и на экране замелькали папки, документы, библиотеки.

– Так! Давайте завязывайте с этим! Я сейчас просто с ума сойду! Сбрось мне, пожалуйста, на флешку ту информацию, которая непосредственно касается артефактов и моей семьи, – попросила Мири девочку. – И я поеду домой. Надо как минимум поспать, а как максимум – все обдумать.

Пока Лилу копировала материалы, Мири ходила по комнате.

– Ты чего? – спросил Анри, наблюдавший за ней.

– Неспокойно мне. Они считают, что книга у фрау Легерлихт, но ведь она ее продала…

– Кому? – тут же спросила девочка.

– Не знаю. Через антиквара или кого-то еще. Как я поняла, среди любителей организовали что-то вроде частного аукциона и продали рукопись, не афишируя. Вот, держи, это название аукционного дома, который занимался торгами, – она протянула Лилу мобильник с нужным снимком. – Но «Мудрецы» до этого не докопались… На собственном опыте мы знаем, что кражу артефактов эти люди считают лучшим способом достижения цели. Вдруг они попробуют тот же подход с фрау Легерлихт?

Мири взяла телефон и принялась набирать номер.

– Старушка небось спит уже, – укоризненно заметил Анри.

Девушка хмуро вслушивалась в длинные гудки, а потом трубку сняли и мужской голос сказал:

– Алло?

– Можно поговорить с фрау Легерлихт?

– Как я должен вас представить?

– Это ее знакомая, Мириам Гринберг.

– И что вам угодно от фрау Легерлихт, фрейлейн?

– Хотела спросить… – Мириам вдруг осеклась. – А кто вы такой? – быстро спросила она. – Насколько я помню, фрау живет одна.

Она уже начала делать знаки Анри, чтобы он взял свой телефон и вызвал полицию, когда из трубки донесся тот же голос:

– Я старший инспектор полиции Зальцман. Так зачем вы звоните фрау Легерлихт?

– Я была у нее вчера… Привезла картину в подарок от моей бабушки и… и обещала помочь с оценкой, назвать эксперта в Вене, к которому она могла бы обратиться. Что случилось? – крикнула она, чувствуя, как виски сжимает обруч боли, а ладони становятся неприятно мокрыми от пота.

– Сегодня на квартиру фрау было совершено разбойное нападение, – голос старшего инспектора звучал сухо, и была в нем нотка сожаления, от которой сердце у Мири замерло.

– А… она в порядке? – спросила девушка.

– К сожалению, нет. Причину смерти установят позднее, но фрау скончалась.

Телефон выпал из рук, и Мири уставилась на тускло мерцающий экран компьютера, на котором, опираясь на спины львов, сиял огнями семисвечник.

Ни Лилу, ни Анри старушку не знали, но новость удручающе подействовала на всех. Анри и Мири торопливо распрощались с родителями девочки и покинули дом семейства Жиро.

Молодой человек довез Мири до дома и уехал, удовлетворившись коротким «созвонимся».

Когда Мири переступила порог квартиры, был уже двенадцатый час ночи. Эмиль то ли спал, то ли делал вид, что спит. Но девушка, поглощенная своими проблемами, вошла в квартиру, позабыв вести себя тихо. Она зацепилась за порог чемоданом, выругалась, отправилась в ванную, стуча каблуками по паркету, умылась, начала снимать одежду, но потом поняла, что смертельно хочет пить, и в чулках и кофточке вернулась в кухню, достала бутылку воды, хлопнула дверцей холодильника, жадно выпила полбутылки, а потом вдруг разревелась.

Когда первый взрыв эмоций прошел, Мири подняла голову и увидела в дверях Эмиля. Он стоял и смотрел на нее: в шелковом халате, красивый, подбородок подернут вечерней щетиной, но это лишь добавляет ему шарма.

– Ты красивый, – выпалила Мири.

Он глянул несколько озадаченно, потом сел на высокий табурет подле кухонного стола и сказал:

– А ты плакса. Что опять случилось?

– Фрау Легерлихт умерла.

– Кто такая фрау Легерлихт?

Всхлипывая, Мири объяснила.

– Понятно. Давай-ка я налью тебе выпить, – сказал Эмиль. – Ты устала и расстроена. Вино снимет стресс, а потом помедитируешь в ванной, и все будет казаться не таким мрачным.

– То есть она оживет? – резко спросила Мириам.

Эмиль молча вздернул брови, и девушка покаянно произнесла:

– Прости. Нервы последнее время не очень. – Она знала, что не нужно задавать этот вопрос, но слишком много всего случилось, и с языка помимо воли сорвалось: – Еще меня достали типы из одного общества. Называется «Мудрость Сиона». И я с удивлением узнала, что ты тоже принадлежишь к этой организации.

Эмиль поставил на стол бокал вина и ровным голосом сказал:

– Общество «Мудрость Сиона» занимается сохранением культурного наследия. Я несколько раз жертвовал им деньги. Так же как и другим организациям. И я не понимаю, что именно тебя удивляет? То, что я занимаюсь благотворительностью?