Печать Тора (ЛП)

Они все выстроились перед руинами, а потом из них вышли Ким Гёрнер и Вельф Боргерсон. Используя заклинание ветра, они переносили большой предмет, находящийся между ними. Он выглядел как огромная посылка, прямоугольный и угловатый. Только, казалось, что она не из картона, а из стекла. Значит это не снаряжение. Они продолжали идти, пока не оказались на дороге. Затем оглянулись на руины, где между камней как раз выходил Адам. Он тоже балансировал за собой такой же большой предмет и осторожно перенёс его на дорогу.

Я с любопытством разглядывала то, что они принесли с собой из Антарктики. У Адама было видно лучше, что это такое. Блок действительно, казалось, был сделан из стекла, но поскольку мужчины пришли из Антарктики, это мог быть только лёд.

Я медленно приблизилась, чтобы лучше разглядеть то, что находилось во льду. Лёд был прозрачным, без трещин и воздушных пузырей. Словно через стеклянное окно я увидела прямую фигуру женщины. Её рыжие волосы разлетелись вокруг, будто она стоит на ветру.

Кровь застыла у меня в жилах, и я хрипло закричала.

— Сельма, — испугался Адам.

Я знала, что он тоже чувствует всепоглощающую боль в моей груди.

— Зачем вы принесли её сюда? — хрипло крикнула я. — Почему не оставили её в покое?

Это был намеренное решение оставить родителей после смерти вместе.

— Сельма, мы вернули не только твою мать, — осторожно произнёс Адам и посмотрел на другой ледяной блок, который несли Ким Гёрнер и Вельф Боргерсон.

Я была настолько сосредоточена на маме, что до меня доходило не так быстро.

— Вы нашли моего отца? — хрипло спросила я, уставившись на ледяной блок.

Было видно не особо много, кроме того, что в нём была заключена тёмная фигура.

Затем я пробудилась от оцепенения и с гневом посмотрела на Кима Гёрнера и Вельфа Боргерсона.

— Это было так необходимо? — закричала я. — Вы не могли оставить его в покое? — я поднесла руку к груди и сорвала с шеи подвеску с печатью Тора. — Вот то, что вы искали. Отец не взял её с собой. Он спрятал печать Тора в Шёнефельде, — мой сердитый взгляд направился на Жизель и Филиппа.

— Если бы вы потратили немного времени на то, чтобы поговорить с нами, вместо того, чтобы делать из этого такой огромный секрет, тогда мы догадались бы намного раньше. И многие несчастья не случилось бы. Лидия не позволила бы Скаре вселить в себя неуверенность, и её бы не похитили. И вместо того, чтобы терять столько времени в Антарктике, мы могли бы вооружиться и подготовиться к битве с Бальтазаром, — я сделала глубокий вдох и снова посмотрела на Кима. — Тебе отлично известно, что мы боремся с Бальтазаром и против несправедливой системы. А ты знаешь, что Константин Кронворт перестал сочинять, а господина Лилиенштейна должны были арестовать?

Ким Гёрнер побледнел, очевидно он ничего об этом не знал.

— Арестовать? — запинаясь, переспросил он.

— Именно, — твердо ответила я. — Он сбежал, выпуск «Красного Мстителя» остановлен, а книжный магазин закрыт. Парэльсус тоже сбежал и прячется от палаты сенаторов. Неужели для тебя это больше ничего не значит? — я с упреком смотрела на Кима. — Ты же еще недавно боролся вместе с этими мужчинами.

— Я не знал об этом, — с заметным потрясением ответил Ким Гёрнер.

— Ты также наверняка не знаешь о том, до кого отчаяния довел своего брата, когда просто взял и исчез, — гневно сообщила я. — Я скажу ему правду, никто не заслуживает быть обманутым, — я по очереди смотрела на озадаченные лица.

— Вы не понимаете, что единственный шанс бороться с несправедливостью, это работать сообща и вместе использовать то, что мы знаем и умеем? Если каждый будет преследовать свою собственную маленькую цель, то мы просто вымотаемся и не продвинемся ни на шаг вперед. Бальтазар вернулся, и он сильнее чем когда-либо прежде.

— Сельма права, — подтвердил Адам.

— Поэтому, — я подняла вверх печать Тора, — я займу место моего отца, нравится вам это или нет. Либо со мной и вместе со всеми, кто борется за это дело, либо дверь навсегда останется закрыта.

Носители печатей смотрели на меня с некоторым недоумением.

— Ты не посмеешь, — произнёс угрожающе Вельф.

— Еще как посмею, — сразу парировала я, снова одевая печать на шею. — Подумайте об этом хорошенько и прежде всего быстро. У нас мало времени, равноденствие не за горами, и только в этот день дверь можно будет открыть.

— Откуда ты это знаешь? — удивился Ким Гёрнер, на лицах Жизель и Филиппа тоже читалось удивление. Только во взгляде Гюнтера Блюм было сомнение, и мне стало интересно, что он здесь делает и от чьего имени действует.

— Тебе не стоит недооценивать Сельму, — заметил Адам с усмешкой на губах.

Затем снова стал серьёзным.

— У вас есть время подумать. Обсудите это вместе, а затем сообщите нам своё решение, — он обвёл глазами мужчин. — Но это может пока подождать. Нам нужно закончить работу, — он повернулся ко мне. — Когда я нашёл носителей печати, они уже обнаружили твоего отца. Мы вместе решили, вернуть твоих родителей в Шёнефельде и похоронить их здесь в кругу семьи.

— Твои родители, несомненно, хотели бы этого, — заметил Филипп.