Печать Тора (ЛП)

Сегодня Адам и его братья тоже отправились в Антарктику, чтобы отыскать следы снежных драконов. Чем лучше я знала, куда направиться, чтобы приманить и заставить слушаться одного из них, тем выше были шансы на успех. Так как сегодня было воскресенье, я пошла в Каменный переулок, чтобы провести утро с бабушкой.

Я ожидала, что мы проведём ещё один урок обучения на духовного странника. Пришло время провести мой первый ритуал. И я сильно удивилась, когда бабушка, быстро позавтракав, ушла в своё ателье, чтобы ответить на два письма из палаты сенаторов. Казалось, вся эта бюрократия очень её обременяет. Но она захотела пойти этим путём, и он мог также привести к успеху, как и мой.

После того, как бабушка вышла из кухни, я приготовила себе ещё одну чашку кофе и пододвинула «Хронику короны». Статья на всю страницу была посвящена художественной работе Вендолина Габриэля, чья лирика, видимо, свидетельствовала о необыкновенном таланте, о чуткости и глубоком понимании магического мира, которое не имело себе подобных.

Я бегло просмотрела статью, которая витиеватыми словами восхваляла Вендолина Габриэля, его превосходство и творчество. И остановилась лишь на последнем предложении, потому что в нём в первый раз за долгое время упоминался Константин Кронворт, но только чтобы назвать его последнее стихотворение «Зеркальное ядро» литературным промахом, которое, наверняка, станет смертельным приговором для его последнего произведения «На прощание».

Я испуганно уставилась в газету. Константин Кронворт отказался от своей литературной карьеры?

Это не может быть правдой, не после всех этих взлётов и падений, которые он уже пережил.

Я допила кофе и решила нанести визит господину Лилиенштейну. Если кто-нибудь и знал что-то о Константине Кронворте, то он. Я попрощалась с бабушкой и одела своё толстое зимнее пальто. Затем направилась в книжный магазин. Было воскресное утро, и на улицах царила мирная рождественская тишина.

Я бы наслаждалась этой тишиной, если бы не мысли о Лидии, которая не могла сейчас присутствовать здесь. Эти мысли совершенно испортили мне настроение, а предвкушение Рождества, было совсем не заманчивым. Стало холодно, и снег обледенел, превратившись в ледяные горы, возвышающиеся на обочинах дороги.

Я натянул шапку на лоб и пошла быстрее. В конце концов, я добралась до книжного магазина и с облегчением увидела господина Лилиенштейна, сидящего за прилавком магазина и листающего в книге. Он из-за чего-то хмурился.

Мне пришлось несколько раз постучать в запертую дверь, пока он с удивлением меня заметил, и его лицо озарила улыбка.

— Сельма, — произнёс он, после того, как открыл дверь и запустил меня. — Что привело тебя ко мне в воскресенье?

Он гостеприимным жестом указал на кожаные кресла, где на маленьком столике уже стоял чайник с чаем. Он принёс ещё одну чашку, и мы сели между книжными полочками. Как обычно у него в магазине, я почувствовала спокойствие и уверенность, что всё снова будет хорошо.

— Я, как всегда, пришла потому, что у меня возникли вопросы, — улыбнулась я, пока господин Лилиенштейн разливал чай. — Сегодня утром я читала «Хронику короны» и была шокирована, когда узнала, что Константин Кронворт опубликовал свой прощальный том. Я надеюсь, что это недоразумение и подумала, что вы, наверняка, знаете больше.

Господин Лилиенштейн молча выслушал меня, взял чашку с чаем, пригубил и медленно поставил на стол.

— Это не обман. К сожалению, — сказал он в конце концов. — Константин обессилен. На него сильно повлияли постоянная клевета и общественное разоблачение. В «Зеркальном ядре» он переосмыслил все свое отчаяние. — Господин Лилиенштейн взял с полки позади него узкий, бежевый сборник стихов, на котором черными буквами было написано «На прощание». Он протянул мне маленькую книжицу, я открыла её и прочла стихотворение.

Зеркальное ядро

Сегодня — я, завтра — нет,

танцующие осколки отражают свет.

Жизнь души освещает бытиё,

я здесь и не здесь, не вернусь больше в дом.

Смейся со мной, танцуй в такт,

завтра темнота, я гол, беззащитен и слаб.

Бьется сердце моё:

Зеркальное ядро. Зеркальное ядро. Зеркальное ядро.

Мир перевернулся, всё искажено.

Его ядро нездорово,

а путь слишком долог.

Зеркальное ядро. Зеркальное ядро. Зеркальное ядро.

Я подняла глаза, испытывая мрачные чувства.

— Дело плохо, это даже хуже, чем его депрессивная фаза в прошлом году. Это стихотворение такое серьезное, полное отчаяния. Он правда сдался, — я опустил сборник на колени.