Печать Цезаря

В продолжение трёх дней в Альбе жило тридцать всадников, не считая наших, и двести конюхов из их свиты. Пришлось уставить столы под открытым небом. Кроме того, наши крестьяне и рабы сидели просто на земле и угощались остатками со стола.

Для этого празднества были изжарены целые бараны и быки, начинённые курами, гусями, утками, цаплями, журавлями и ежами.

Наши гости, томимые жаждой от солёных окороков, никак не могли утолить её, хотя кубки и кувшины подавались цепью, как вода во время пожара. Самый последний пастух получал в волю итальянских и римских вин. В последний день пиршество было в особенности так великолепно, что все старики и старухи вспоминают о нём.

Вандило пел свои лучшие песни; но под конец их не стали слушать, потому что все говорили одновременно. Даже Карманно стал разговорчив и высказывал правила и поучения так же мудро, как какой-нибудь друид. Отхлёбывая итальянское вино из золотого кубка, он ратовал против возрастающей роскоши и привоза иностранных вин, говоря, что они сгубят храбрость галлов. Цингеторикс рассказывал о сражениях и убивал сотни врагов, которых отец мой упорно старался воскресить. Два конюха завели ссору и схватились своим оружие; Думнак и Арвирах бросились разнимать им, и умиротворили так ловко, что лица оказались разбитыми у всех четверых. Гости из Лютеции вскочили на почётный стол, и среди блюд и кубков начали исполнять азиатский танец. Боиорикс был этим очень доволен и, завывая от радости, так ударил по столу кулаком, что стол сломался посредине, а танцоры и зрители очутились на земле вместе с блюдами и кубками.

Итак, я стал воином. Мать моя оказывала мне почтение, как хозяину дома. Отец обращался со мной, как с товарищем по оружию, выжидал случая, чтобы доставить мне возможность в схватке с неприятелем приобрести золотое ожерелье всадника.

VI. Цезарь в Галлии

По всей стране носились слухи о войне. Говорили, что римляне, давно спокойно сидевшие у себя в провинции, перешли за её границу. Во главе их шёл один из знаменитейших предводителей, человек, который выдавал себя за потомка богов.

На следующий год после моего посвящения, гельветы, находившие горы свои очень тесными, захватили страну эдуев[7]. Они уже добрались до прибрежных стран, как навстречу им вышел Юлий Цезарь. Он остановил их, разбил наголову и приступом взял их укрепления. Из пришедших трёхсот пятидесяти тысяч человек в горы и в ледники вернулось не более ста тысяч.

Затем Цезарь пошёл против диких германцев, нисколько не устрашась громадного роста и ужасного вида воинов, которые в продолжение четырнадцати лет не спали под кровлей. Он разбил их и отбросил в глухие леса Германии.

В Альбе немало говорили об этих битвах. Многие восхваляли храбрость римских легионов, восхищались мудростью Цезаря и хвалили его за то, что он оградил Галлию от нашествий диких гельветов и ещё более Диких германцев.

— Вот, — говорил моему отцу один из его воинов, — вот человек, к которому бы тебе следовало послать твоего сына для первых военных уроков! Или лучше сказать, всем нам следовало бы встать под его знамёна: там можно приобрести славу и получить добычу. Цезарь хорошо примет храбрецов. Римляне всегда ценили храбрость галлов. Сколько наших сражалось под их знамёнами!

— Это так, — отвечали другие воины, — но сколько наших пало под их мечами и копьями! Припомните те галльские племена из Италии, которые были выгнаны, покорены и лишены своих земель. Из чего состоит римская провинция, как не из покорённых галльских племён? Неужели вы не знаете, что римляне имеют ввиду только одно: порабощение рода человеческого? Им всё с руки: земли Европы и государства Азии и Африки. Сначала они завоевали Галлию около По, потом они напали на Галлию около Роны; теперь наступил черёд нашей Галлии. Нет, Беборикс, если ты хочешь вести на войну твоего сына и нас, то не под этими знамёнам надо нам воевать. В тысячу раз лучше было бы нам пойти на помощь к гельветам, которые всё-таки наши братья, или же к королю германцев, по-видимому человеку храброму. Римляне! Пусть уж они остаются в своём Риме! Или же пусть они уважают границы провинции, которую называют римской и которую украли у Галлии.

— Позволь, — возражали сторонники Италии, — если Цезарь побил гельветов, то побил за то, что они теснили эдуев и хотели отнять земли у прибрежным жителей океана. Юлий Цезарь явился для эдуев богом-избавителем, и они сами призвали его.