Печать ворона

— Без проблем, — усмехнувшись, ответил Иван. Он знал, что дать больше не мо-жет даже командир части. Ему стало весело. «Ну, пять нарядов, ну и что? Что ты еще можешь сделать, говно в фуражке? Плевать я на тебя хотел!»

Его настроение не укрылось от командира.

— Смешно? Я тебе покажу! — разъярился комбат. — Фамилия?

— Воронков.

— Доложишь сержанту, что я дал тебе пять нарядов, понял? Я проверю! — капи-тан развернулся и вышел из казармы.

— Проверяй, — пробормотал Иван. Как хреново, когда тобой командуют идиоты, подумал он.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Здесь непонятно, где лицо, а где рыло.

И непонятно, где пряник, где плеть.

Здесь в сено не втыкаются вилы,

А рыба проходит сквозь сеть.

В. Цой

Отслужив полгода, Иван получил распределение в войска. Как было обеща-но, взвод «раскидали» по стране, от Владивостока до Бреста. Ивану достался Ташкент, а Андрею — Чита.

Иван не понял, по какому принципу их распределяли, ведь командир части говорил, что на окраины страны, в самые тяжелые для службы места отправят лодырей и нарушителей дисциплины, остальные будут служить «в цивилизованных местах по левую сторону Уральских гор». Берзаускас, к которому Иван подошел после распределения, посмотрел на солдата:

— А чем ты недоволен?

— Почему в такую даль закинули? Я же учился нормально.

— Учился-то ты нормально, — подтвердил Берзаускас, — только с дисциплиной у тебя не все в порядке. Мой тебе совет: держи себя в руках и не выеживайся! Ты же неглупый парень, из Питера, должен понимать.

Иван кивнул, сжал зубы и, повернувшись, пошел прочь. Хотелось побыть одному. Но в армии это непозволительная роскошь.

— Что поделать, Ванюха, — сказал Андрей. — Значит, судьба такая.

— Я не верю в судьбу, — ответил Иван.

— Верь, не верь, а ехать все равно придется. Ну, ничего, говорят, Ташкент — го-род хлебный, не пропадешь там. Дынями объедаться будешь! Вот у меня в Чите — какие дыни? Что там вообще есть?

— Леса сплошные, да медведи, — невесело усмехнулся Иван. — Тебе тоже не по-везло.

— Да ладно, посмотрим! — Андрей не выглядел расстроенным, но Иван-то знал, что нет такого солдата, который не хотел бы служить поближе к дому. По крайней мере, в его взводе таких не было.

— Ты, Ванюха, после армии ко мне в Елец приезжай. Знаешь, как у нас красиво! Отдохнешь, на мотоцикле тебя покатаю.

Иван усмехнулся, Андрюха заметил:

— Тем более, ты рокер! Ну, тогда заценишь технику! У меня Ява тристапятидеся-тая, руль гнутый. А глушаки, знаешь, какие?

— Не знаю, — не сдержал улыбки Иван. — Ява хороший мотоцикл.

Это были все его познания в мототехнике.

— А у тебя какой был?

— Никакого не было, — признался Иван. — У друзей были. Я катался-то на заднем сидении. И заводить мотоцикл не умею.

— Чего ж говорил, что ты рокер? — удивился Андрей.

— А я не говорил. Ребята сами придумали, а мне смешно было, я и не возражал.

Андрюха улыбнулся:

— А татуировка?

— Это родимое пятно, — сказал Иван.

— Да ну?

— Точно, — Иван улыбнулся. Хороший у него все-таки друг. Иван согласен был ехать хоть во Владивосток, лишь бы вместе с Андрюхой. — Ты тоже ко мне приез-жай! Адрес я тебе дал.

— Все равно я тебя рокером буду звать, — сказал Телепанов.

— Почему? — удивился Иван.

— Потому, что похож. А на мотоцикле ездить я тебя научу.

Телепанов уехал на следующий день, Иван даже не успел проститься с дру-гом, настолько все произошло неожиданно. Хорошо, что они обменялись домаш-ними адресами, договорившись написать друг другу, как только смогут.

Ивана отправили через два дня. Вместе с ним поехал Дима Беликов из вто-рого взвода, тоже ленинградец, и еще несколько ребят. Было тридцатое декабря. В Москве стоял невиданный мороз — больше тридцати градусов, и в поезде Моск-ва-Самарканд было холоднее, чем в пригородной электричке. Вагон почему-то не топился, проводник-узбек с хитрыми глазками шнырял по вагону, на вопросы воз-мущенных пассажиров лопотал по-узбекски и исчезал.

Поезд тронулся. Офицер, сопровождавший их, тут же пропал, кажется, по-шел в ресторан греться. Отопление так и не включили, зато у проводника нашлось много водки. Ребята скинулись и взяли две бутылки. Пока офицер отсутствовал, водку распили, закусывая сухим пайком: тушенкой и галетами. В голове зашумело, но согреться Иван не смог.

Весь следующий день лежали, не снимая шинелей, и терли красные от хо-лода носы. За покрытым инеем окном тянулись заснеженные равнины и леса, и скончания им не было.

Велика страна моя родная, думал Иван, без конца разминая замерзающие пальцы ног. Когда же мы приедем? Снова сбросившись по рублю, взяли у хитрого узбека водки и отметили Новый Год. Димка Беликов взял неразлучную гитару и тихо запел:

— И пусть нам наших дней осталось мало, и выпал снег, и кровь не горяча… Но верю я, не все еще пропало, пока не меркнет свет, пока горит свеча…