Печати Мирана (СИ)

Частный пассажирский катер “Новое начало”

Полия Бар

Оповещение капитана о входе в гиперпрыжок застает меня в медицинском отсеке. Очень скоро ко мне приходит Нава. Это немного успокаивает, так как дочь будет от меня недалеко. Что делать в такой ситуации, мы знаем до автоматизма - разместиться в специальных креслах, которые выдвигаются из стен по централизованному сигналу, зафиксироваться и при необходимости нацепить маску, так как от перегрузки организму может стать плохо.

Приход Романа Этеля на мое рабочее место почему-то даже не вызывает вопросов. Мужчина сосредоточен, необычно хмур и малоразговорчив.

Он быстро помогает нам разместиться, хотя его помощь, в общем-то, и не нужна. Но я принимаю ее, потому что от присутствия миранца рядом и его ненавязчивой опеки становится как-то...легче. Ловлю себя на мысли, что этот мужчина несколько ломает мои предрассудки касательно представителей его расы. Хотя странные теплые чувства по отношению к Роману Этелю несколько пугают. Словно какая-то навязчивая внутреняя потребость побуждает принять как данность его нахождение рядом, располагает, заставляет присмотреться повнимательнее, оценить, сблизиться. Или это только игра моего воображения?

После этого мужчина садится сам. По его виду понятно, что он ждет чего-то, что должно произойти сразу после гиперпрыжка. Ждет и...тревожится. Я и сама ощущаю, что что-то грядет. И мне очень это не нравится. Но я верю в Марию, в Киру, в “Новое начало”, в нашу команду и в то, что нам удастся преодолеть все, что случится. Брианцы по своей сути оптимисты и всегда верят в хороший исход.

Разум немного туманится, давление в теле нарастает, уши закладывает. Обратный отсчет замолкает, и нас уносит куда-то в неизвестность.

***

Когда белые пятна перед глазами рассеваются, я ощущаю тряску катера и вибрацию воздуха вокруг. Ловлю испуганный взгляд дочери и пытаюсь встать.

- По катеру стреляют - слышу хриплый голос миранца - остаемся здесь, так как пока мы ничем помочь не можем.

Я сама отчетливо понимаю, что в данной ситуации пока нужно просто ждать. Ни я, ни Роман Этель повлиять на происходящее никак не можем. А моя помощь может понадобиться, только если кто-то... Пока я предпочитаю об этом не думать.

Мы вслушиваемся в окружающие звуки. “Начало” сотрясают удары, но наши щиты пока держат оборону. Тяжело быть в неведенье и не понимать, что происходит. Уже почти наверняка ясно, что на транспортник напали преследователи, о которых говорили капитан и Кира, и теперь Мария вынуждена была включиться в бой.

Я никогда не участвовала в чем-то подобном, поэтому предпочитаю отдать контроль и командование сидящему рядом мужчине и не плодить лишнюю панику. Хватаю дочь за руку и шепчу ей что-то успокаивающее. Мне страшно. Так страшно, что сердце почти вырывается из груди. Но ради Навы я пытаюсь не показывать свое волнение. Это сейчас совершенно ни к чему.

Даже не замечаю, как миранец кладет руку на мое бедро и осторожно сжимает пальцы. Тело отзывается на идущее от большой ладони тепло и мгновенно расслабляется.

- Все будет хорошо, док - слышу я его тихий и непривычно мягкий голос - я буду рядом.

И, знаете, мне очень хочется ему поверить.

***

Я не знаю, сколько точно проходит времени, когда над головой взрывается оглушающим воем сирена. Свет гаснет полностью, оставляя нас в кромешной темноте. Нава трясется и всхлипывает. Роман Этель с силой сжимает мою руку, но я даже не чувствую боли, потому что все тело словно одеревенело и перестало слушаться.

- Держитесь меня, - произносит миранец. Голос почти не слышен из-за окружающего шума. Его лицо озаряет слабая иллюминация браслета, - и ничего не бойтесь.

И я не боюсь. Потому что сейчас нужно собрать все силы и не впадать в отчаянье. Что бы ни случилось.

- Кажется, пахнет дымом, - подаю я голос.

- Из-за перегрузки систем ядро могло не выдержать, - хрипло отзывается Роман, - активируйте защитные капсулы.

Я даю команду на браслете, и нас накрывают прозрачные щиты. Этот вариант защиты не такой надежный, как капсулы, но в эвакуационный отсек мы явно сейчас не сможем попасть.

Нас резко кренит вбок. Если бы мы не были зафиксированы в креслах, то всех точно разметало бы по помещению в разные стороны. Гул в ушах нарастает. Катер явно стремительно несется куда-то. Ударов о щит больше нет, но “Начало” продолжает ходить ходуном.

Время замедляется. Все окружающие звуки будто бы кто-то приглушил.

- Экстренная посадка, - слышим мы напряженный голос Марии. - всем приготовиться.

Удар. Еще удар. Вспышка. Воздуха не хватает. Я не чувствую собственного тела. В глазах мутно. Голова взрывается болью.

Думаю о дочери. О Романе Этеле. О коллегах, которые сейчас могут быть... Нужно прийти в себя и помочь. Нужно...

- Мама. Мама, ты как? - голос Навы прорывается через вязкую пленку, которой покрылось сознание.

- Нава. - шепчу, открывая глаза.

Вокруг ничего не двигается. Не вибрирует. Не гудит. Темно, тихо. Даже слишком тихо.

- Как вы, док? - слышу чуть подрагивающий голос миранца.