Печенье на Рождество (СИ)

― Боже, Влад… ― протяжно хнычет барышня, содрогаясь в сладкой конвульсии и лишь сильнее сжимаясь вокруг брюнета, напрягая его самого до пронзающего предела. Она утопает в этой блаженной эйфории, вбирая каждой фиброй своего тела эту греховную, но поистине противоречивую, райскую, острую усладу. Достигнув высшей точки, напряженное словно струна тело вмиг расслабляется, обмякает, пока не пройдет громкий звон в ушах и в глазах снова не развиднеется давно размытая картина.

Влад сильными короткими толчками вбивается в неё, затем в один роковой, но незабываемый миг, он сгребает любимую в охапку, изливаясь внутрь пульсирующей промежности, которая истекала густым маслом и обволакивала его член в тот момент, когда это было так востребовано в столь острое мгновение. Осчастливлено взвыв, хозяин замка сбивчиво ловит ртом воздух, не отпуская такую же задыхающуюся от упоения Лайю. Тишина вмиг сменяет громкие шлепки, низкие и блаженные стоны, все звуки просто растворяются в робком молчании.

― Кажется, ты неправильно назвал мою фамилию…

― Я сказал всё правильно, милая. А теперь давай продолжим готовку и окунемся в атмосферу нашего Рождества.

Сердце Лайи вновь забилось сильнее и быстрее, едва ли не ломая рёбра. Он ничего не перепутал. Он намеренно назвал её миссис Дракула. Это Рождество стало поистине волшебным, отпечатавшись в памяти бурным взрывом эмоции, неподвластным ни ей, ни ему.