Педагогическая этика (СИ)

Дэн снова состроил щенячьи глазки, впрочем, совсем не преднамеренно, просто так само получалось. Валерка опять вздохнул:

- Я же все тебе объяснил. Повторить?

- Ты насчет статьи?

-- И насчет нее тоже. Представляешь, как мне в зоне обрадуются? Там мужиков с такой статьей любят. И очень страстно. Но и тебе скандал тоже удовольствия не доставит, поверь. И, в результате, ничего кроме мерзкого осадка от всего этого не останется. Ведь можно от чего-то отказаться сегодня, ради того, чтобы завтра было все хорошо?

Но Денису совсем не хотелось ждать.

- Завтра, послезавтра… Завтра может и не наступить, слышал такое? – сумничал он.

- Балда… -- усмехнулся Валерка, -- Это же просто так говорится. На самом деле завтра всегда наступает. Не спорь с учителем, до твоего выпускного ни о чем и речи быть не может. Иди домой, чудовище.

Это «чудовище» было сказано так мягко и с такой интонацией, что прозвучало почти как «сокровище», и это немного примирило Дениса с суровой реальностью. И он даже попытался чего-нибудь выторговать.

- Можно я к тебе иногда заходить буду?

- Нет.

- А звонить?

- Нет.

- А по скайпу?

- Нет.

- Ну Валер…

- Нет!

- Ну, можно я тебя хотя бы провожу, хоть один раз, сегодня.

Валера опять усмехнулся:

- Ты же и так все время провожаешь. Думаешь, я не заметил?

- Я хочу по-нормальному, рядом. И до самого подъезда.

- Обойдешься. Иди домой, кому говорю.

Валерка запнулся, но потом все-таки сказал, хоть и очень не хотелось:

- И не считай, что ты чего-то там мне должен. Делай, что хочешь. Если найдешь кого-то еще, я пойму.

Дэн уже знал, что если Валера говорит «нет» – это действительно значит «нет», даже если ему на самом деле хочется сказать «да». К тому же его очень задело, что Валерка нисколько не заинтересован в его верности и даже вроде бы не против уступить его кому-то другому. Поэтому он молча встал, повесил на плечо сумку и так же молча вышел.

Разговор с «чудовищем» так вымотал Валеру, что он какое-то время посидел неподвижно, восстанавливая душевное равновесие. Потом поставил себе пятерку за стойкость, запер кабинет, отнес в учительскую журнал, там же оделся и отправился на остановку. Сегодня его никто не провожал. Вот и хорошо.

***

Дэн долго думал о том, что сказал Валера и в итоге все понял и принял, и согласился с тем, что ради светлого завтра стоит помучиться сегодня, тем более, что выбора у него не было. Татьяне с Геркой он снова ничего не стал объяснять, просто сказал, что его отшили. На физике он или демонстративно смотрел в окно, или шептался с Танькой и даже иногда заигрывал с другими одноклассницами. Во-первых, для конспирации, во-вторых, чтобы заставить Валерку ревновать, мстя за позволение делать все, что ему вздумается. Валерий Андреич в ответ даже бровью не вел, только делал Фомину замечания, когда тот слишком резвился. Но трояк Одинцовой влепил, а следом – двойку. Причем за то, за что все обычно отделывались точкой в журнале и обещанием спросить на следующем уроке, поэтому класс удивленно ахнул. Тройбан Танька еще вытерпела, но отхватив пару, разозлилась и предъявила Фомину насчет того, что пусть он к ней на физике больше не лезет. Она не желает провести все зимние каникулы под замком с учебником в обнимку из-за того, что два идиота что-то там друг другу доказывают. Дэн возмутился, посоветовал подруге лечить голову, но слышать было приятно.

Из-за своих переживаний Дэн, конечно, на учебу забивал и сильно съехал по всем предметам. По этому поводу состоялся крупный разговор с матерью, которая заявила, что если Денис после школы собрался не в универ, а в армию, то он, разумеется, может продолжать в том же духе, но в этом случае маман слагает с себя всю ответственность за его будущее и пусть он живет как хочет. Но пусть тогда не удивляется, если заметит, что его карманные деньги и вообще весь прожиточный минимум, включая шмотки, развлечения и оплату интернета, упали ниже некуда. А если он все-таки хочет в универ, то пусть прекратит маяться дурью и начнет нормально учиться. И готовится к тому, что после каникул добавятся занятия с репетиторами.

Слова матери были совсем не пустыми угрозами. Мамка, несмотря на свой романтичный итальянский облик, была селфмейд вумен и вообще железной леди. Она работала главбухом в местном филиале крупной страховой компании и отлично управлялась с десятком сотрудников, а уж с собственным сыном подавно. Но вообще-то в отношении Дэна мать диктатором вовсе не была, \они уважали и любили друг друга. К таким экстренным мерам как сейчас она прибегала очень редко, и Денис за это на нее никогда не обижался. Потому что всегда было за дело.