Педагогические поэмы. «Флаги на башнях», «Марш 30 года», «ФД-1»

В следующие дни линия дороги была похожа на какой-то фейерверк земляных бросков. По сторонам линии все росли и росли земляные валы, коммунарские головы все глубже и глубже уходили в землю. Через три дня четвертый отряд окончил свой участок и перешел на участок девочек, а девочек упросили отправиться на помощь пацанам.

– Там вам легче, здесь высоко бросать нужно…

Все-таки за пятидневку не окончили, пришлось истратить и выходного дня половину.

Но к вечеру в выходной пришел ко мне десятник и сказал, захлебываясь:

– Это же замечательно, честное слово, я никогда такого в жизни не видел… Это же замечательно, ей-Богу, это прямо замечательно!..

Был тихий и теплый вечер. Коммунары прогуливались по вырытой выемке, и Сопин декламировал:

– Пацаны – это тебе кадры! Это не какая-нибудь мелкая буржуазия из Даниловки…

В первых числах апреля еще волнения – перевыборы совета командиров.

За месяц вперед началась кампания по перевыборам. Комсомольское бюро часто и ужин пропускало за этим трудным вопросом. А вопрос был действительно трудным: новому совету командиров предстояли большие дела – тяжелый промфинплан, постройка, конец учебного года, кавказкий поход. Дорошенковский созыв, по мнению бюро, растрепал коммуну: воров завели, потеряли Воленко, разбаловали пацанов, не сумели крепче связаться с инженерами, проектировавшими новое производство. Только и заслуг было, что приступили к дороге. И в бюро и среди актива все высказывались за крепкий состав совета:

– Надо выбирать таких, чтоб корешкам не смотрели в зубы.

В некоторых отрядах не нравились такие идеи. Литейщики и кузнецы доказывали:

– У нас все одинаковы. Кого отряд выдвинет, тому и будем подчиняться.

На избирательном общем собрании споров не было.

Бюро выдвинуло еще одно предложение: не избирать отдельно дежурных по коммуне, а дежурить командирам по очереди:

– А то у нас так: дежурный на части разрывается, а командиры смотрят – пускай себе. А вот когда он будет знать: сегодня этот дежурит, а завтра я, так у него другой порядок в отряде будет.

Против этого никто не возражал – в самом деле – да и начальства меньше. Это постановление имело в дальнейшем огромное значение. Коммунары в коллективе сделались с тех пор действительными руководителями нашего коллектива.

Собрание выбрало таких кандидатов:

Первого отряда – Землянский

Второго отряда – Швыдкий

Третьего отряда – Ширявский

Четвертого отряда – Клюшнев

Пятого отряда – Похожай

Шестого отряда – Кравченко

Седьмого отряда – Дорохов

Восьмого отряда – Студецкий

Девятого отряда – Сергиенко

Десятого отряда – Вехова

Одиннадцатого отряда – Пихоцкая

Секретарем совета командиров выбрали Никитина, подчеркивая этим избранием большие задачи нашего самоуправления. Никитин – самый старый коммунар, пребывавший командиром несколько раз. Он до сих пор находился как бы в покое, и выбирали его только в самые ответственные комиссии. Никитин – человек, прежде всего, суровый, во-вторых, Никитин знает все…

…

…

[14 Положение на фронте (…)]

…

15 Четырнадцатое июля

…

…напихал Колька всякого добра: бинтов, йоду, каких-то капель, английской соли…

Было много мороки со всеми этими мелочами. Уже с июля стали собирать ребята старые газеты, чтобы выложить ими в корзинах.

Совет командиров мобилизовал всех женщин в коммуне научить ребят складывать костюмы так, чтобы они не мялись и не мешали друг другу. Это оказалось довольно сложной наукой, и многие пацаны с трудом постигали ее теоремы. Командирам по горло было забот с общевзводным имуществом: ведра, топоры, гвозди, веники, фонари. Фонарей «летучая мышь» полагалось на каждый взвод три штуки. А для фонарей нужен был керосин, а для керосина банки.

В особенности много повозились мы с лагерями. Сначала думали взять палатки с собой в поход. По этому вопросу долго спорили на общем собрании. Маршрутная комиссия требовала, чтобы палатки сопровождали нас по Военно-Грузинской дороге. Панов говорил на собрании:

– Вы не думайте, что там для вас везде приготовлена хорошая погода. А если дождь, куда вы денетесь на дороге?

– Дождь не страшно, – говорили на собрании, – ну что ж, помокнем немного. А ты говоришь: палатки. Ну хорошо, возьмем палатки. Вот пришли мы на ночлег, а тут на тебе: дождь… что ты будешь делать?

– Как что? Разобьем лагерь!..

– Разобьешь, какой ты скорый! Во-первых, чтобы развернуть палатку и натянуть, нужно не меньше как полчаса, и ты измокнешь, и палатка вся мокрая, а во-вторых, на каком же месте ты ее разобьешь?

– Как на каком? Мало ли на каком? На каком удобнее…

– А я тебе скажу, на каком…

– А ну, скажи…

– На мокром…

Общее собрание взрывается смехом.

– Верно, на мокром…

– И придется ложиться все равно на сырую землю. А на другой день ты палатку должен свернуть? Должен?

– Ну, должен, – говорит уже сбитый с толку член маршрутной комиссии.

– А как ты ее свернешь, если она мокрая, ее сушить надо? А если дождь не перестал?

– Верно, – закричали в собрании, – не надо палаток… возиться с ними.

Но маршрутник не сдается.