Педагогические размышления. Сборник

Вопрос: «Какой, по вашему мнению, самый большой недостаток воспитателя?»

Калабалин С.Α.: Бездушие. К воспитанникам надо относиться, как к собственным детям. Нельзя быть воспитателем, если ты не можешь относиться к ним как отец – строго, требовательно.

Но с любовью… Я довольно часто спрашиваю себя: а так ли я поступил бы со своим собственным сыном или дочерью?

Вопрос: «Как Антон Семёнович передавал своё мастерство молодёжи?'»

Калабалин С. А.: Я с ним работал очень близко и долго (кроме того, что был его воспитанником). Макаренко не собирал нас на какие-то занятия, а говорил по поводу того или иного факта, привлекая нас, как будто случайно, к анализу и самого поступка, и меры воздействия, и полученного эффекта – результата принятой меры.

Антон Семёнович подчёркивал, что в основе методики воздействия – не какие-то «рецепты», а немедленный анализ и немедленная реакция воспитателя. Часто такие «случайные» собеседования проводились с педагогическим коллективом по поводу техники ведения уроков, организации перемен в школе и других вопросов повседневной работы. Много говорили о взаимоотношениях с ребятами, задушевных, почти интимных соприкосновениях с отдельными воспитанниками, группами, парами или целыми первичными коллективами: отрядами, бригадами, классами. Место и время таких бесед тоже подбиралось очень остроумно: то на работе, то на привале во время похода, то во время игры в лесу.

Самым эффективным средством передачи мастерства молодым было, как мне кажется, то, что Антон Семёнович каждое своё рабочее мгновение освещал ярким примером-призывом. Иные же призывают, поучают жить красиво, общественно активно, но не убеждают в этом своим личным примером. Это не наука, а ханжество. Макаренко все делал с нами.

«Меня и моих друзей-куряжан, – вспоминает Михаил Сухорученко – больше всего поразило то, что Антон Семенович, когда это нужно было, работал вместе с нами, засучив рукава. Необходимо было лес заготовить – Макаренко брал топор в руки и шёл вместе с нами… Эта простота Макаренко делала с нашими душами чудеса»[23].

…В феврале 1921 года все наши воспитанники (30 человек) заболели тифозным сгустком (брюшной, сыпной и возвратный). Не заболел только Антон Семёнович, завхоз Калина Иванович, воспитательница Елизавета Фёдоровна, я и конь. Хлопцы лежали в холодных спальнях, голодные. Мы с Антоном Семёновичем и Калиной Ивановичем пилили дрова, топили печи, помогали Елизавете Фёдоровне готовить тощую пищу. Елизавета Фёдоровна понемножку и врачевала. Вечерами Антон Семёнович развлекал больных чтением, рассказами и мечтами. Когда все здоровые расходились, Антон Семёнович подходил к каждому; кого ободрит словом, кому улыбнётся, на ком поправит одеяло, а к отдельным, застывавшим в тифозном беспамятстве, ложился, чтобы своим телом отогреть. То же делал и я. Возили мыс ним тифозников наших в полтавские тифозные бараки, решительно требовали от врачей обязательного излечения. Антон Семёнович был уверен, что ни один колонист не умрет. И все были уверены, что выздоровеют только потому, что так хотел Антон Семёнович. Как он сам не заболел, просто чудо.

Это ли не пример? Это ли не «передача опыта»? Это ли не воспитание самим собою?

Таким он был, таким он оставался всю свою жизнь. Таким он остаётся и теперь – после своей физической смерти – в своих делах, думах и страстных строках «Педагогической поэмы» – поэмы о жизни, законах жизни коммунистического коллектива.

Вопрос: «Помогает ли вам опыт Макаренко в работе?»

Калабалин С.Α.: Антона Семёновича я вспоминаю ежедневно в своей практической работе. Я всегда мыслю примерно так: что бы сделал Антон Семёнович? Как бы он поступил? Это мне помогает.

Макаренко был человеком исключительной творческой страсти и юношеского задора. Мы, воспитанники, не смотрели на него как на воспитателя, он был настоящим товарищем в труде, в игре, в фантазии. Антон Семёнович мог так изумительно нарисовать перспективы, настолько они были реальными, что каждый из нас стремился к участию в их достижении, старался двигаться дальше вместе с творческим коллективом. Все эти перспективы сводились к перспективам государственной важности.

Вопрос: «В чём педагогический талант A.C. Макаренко?»

Калабалин С.Α.: Есть таланты, и есть мастера педагогического дела. Я считаю, что Антон Семёнович был, прежде всего, талант. Страстный, полный творчества, педагогической справедливости, всегда подтянутый, собранный, чистоплотный. Большой друг детей, умевший бичевать критическим словом. Его мастерству, его приёмам надо учиться. Я стараюсь работать так, как работал Антон Семёнович. Страстно хочется быть талантом, но я ещё не талант, а мастер какого-то определённого педагогического разряда.

Все лучшее в детях даётся воспитанием [24]

Всё лучшее в детях даётся воспитанием. Так ли это? Да, это так.