Педагогический декамерон

«мавр сделал свое дело, мавр может уходить»

(Ф. Шиллер)?

По меньшей мере, несправедливо/Так вот, с некоторых пор мы стали накрывать для старшеклассников отдельный стол: разумеется, безалкогольный. И не ошиблись.

Молодые люди получили возможность увидеть не только собственные выступления, но узнать своих педагогов с новой стороны, в качестве участников учительских капустников. Их артистизм, тонкие шутки, добрый юмор и сам способ организации праздника – все это тоже воспитывает. После одного из таких юбилеев ко мне подошли старшеклассники и поблагодарили за возможность быть на празднике от начала до конца. А один из них добавил: «Теперь я понимаю, как надо устраивать дни рождения. А то ведь как это обычно происходит: все соберутся и только едят. У вас же весело и интересно!» Так учительский вечер неожиданно обернулся наглядным методическим пособием по проведению дней рождения. А что? Устраивать праздник себе и людям – этому тоже надо учить.

Но вернемся к педагогу, который надоумил меня открыть доступ на учительские праздники старшеклассникам. Его творчество очевидно, хотя абсолютно не технологично. Я не присутствовал при его разговоре с парнем на обратном пути из кино. Не исключаю, что в какой-то момент он мог дружески положить руку на плечо подростка. Как и чем измерить педагогический эффект такого жеста? Разве что замерить продолжительность времени нахождения руки на плече. Согласитесь, звучит анекдотично. Попытки алгеброй проверять гармонию всегда терпят фиаско.

Между тем «мамы всякие нужны, папы всякие важны», и школа равно не стоит как без алгебры ремесла, так и без высокого созвучия душ воспитателей и воспитанников. Педагогическое творчество бесконечно разнообразно. Поле его применения безгранично. Там есть место всем: изобретателям новых технологий и мастерам классического педагогического жанра, людям с аналитическим складом ума, склонным к систематизации, обобщениям, алгоритмизации своего труда, и художественным натурам, чьим инструментом является интуиция, безошибочно подсказывающая, какой тон взять в разговоре с конкретным ребенком, какие струны его души затронуть. Все вместе они разнообразят палитру педагогических воздействий, что чрезвычайно ценно, учитывая разницу в характерах наших воспитанников, их интеллектуальные и иные особенности.

Но в этой творческой полифонии есть нечто общее, объединяющее, приближающее нас к пониманию специфики именно педагогического творчества, вне зависимости от форм и способов его выражения. Специфика эта проявляется рельефно в сравнении с художественным творчеством. Художник, используя свои изобразительные средства, может стремиться к гармонии (так было начиная с древних греков вплоть до двадцатого века) или к дисгармонии (что характерно для виртуозов модернизма и постмодернизма), являя миру духовное смятение, внутренний разлад, предельно откровенно обнажая непреодолимые, трагические проблемы бытия.

У педагога такой дилеммы нет. Целью его творчества и одновременно средством ее достижения всегда, при любых условиях является гармония человеческих отношений. Это та напряженная цель-задание

(формулировка С. И. Гессена),

к которой необходимо стремиться постоянно, отдавая себе полный отчет в том, что в реальной жизни она недостижима.

Слишком многое в самом человеке и окружающей его действительности противоречит исполнению этого идеала. Что с того? Чем дисгармоничнее жизнь, чем острее мы ощущаем ее дисбаланс, тем настойчивее должны стремиться исполнить свое предназначение. Даже трагические обстоятельства не освобождают подлинного педагога от добровольно взятых на себя обязательств. Я. Корчак и в гетто продолжал ставить с детьми спектакль, а чешская учительница ЛЛ. Фарберова в условиях концлагеря проводила конкурс детских рисунков. «...Нам целый мир чужбина; Отечество нам Царское Село» – более высокой оценки деятельности образовательного учреждения, чем у А. С. Пушкина, я не встречал.