Педагогический декамерон

– Главное требование – установить памятник жертвам культа личности в Москве. Демонстрацию организует «Община» (одна из активных молодежных общественно-политических организаций). (Из даты разговора легко понять, что происходил он до XIX партийной конференции, давшей ответ на вопрос о памятнике жертвам репрессий, а также до принятия Указа о порядке проведения митингов и демонстраций.)

– По-моему, в вашем требовании нет ничего принципиально нового: сейчас об этом много пишут и говорят. Я понимаю, если бы вы вышли с этими лозунгами в эпоху застоя...

По их сожалеющим взглядам я понял, что напрасно привел этот сомнительный аргумент. У них хватило ума понять, что еще несколько лет назад такой разговор был бы в принципе невозможен.

– Так значит, вы против?

– Я против идеи демонстрации.

– Почему вы не хотите понять, что мы стремимся лично участвовать в перестройке? Что через двадцать лет мы расскажем своим детям? Что ждали, когда другие решат за нас важнейшие проблемы времени?

Признаться, их аргументы показались мне достаточно сильными. В отведенные на размышление секунды я напряженно анализировал свое состояние: «Ты, столько лет профессионально занимавшийся проблемой общественно-политической активности молодежи, пугаешься, когда эта активность, самая горячая и искренняя, принимает действенные формы? А вдруг – и даже наверняка – в тебе говорит боязнь административных последствий? Чем еще все кончится завтра – неизвестно, а отвечать тебе? Так, может быть, безнравственно удерживать их в такой ситуации? Благословить на площадь – и дело с концом?

По крайней мере в их глазах не будешь выглядеть перестраховщиком... Думай, ты же историк!»

Сколько потом ни перепроверял себя, задавая людям различных профессий и положений вопрос, как бы они поступили в подобной ситуации, внятного ответа ни от кого не получил. Только одна журналистка, известная своими острыми публицистическими статьями на педагогические темы, выпалила: «Надо было сказать: решайте сами!» Ей легче, на газетных полосах всегда есть возможность постфактум проанализировать неправильные действия школы, милиции, все расставить по своим местам. Я на такой ответ не имел права. Тем более что они пришли советоваться, т. е., по сути дела, переложить на меня часть ответственности. Стоп, значит, гложет червь сомнения?

– Давайте трезво, профессионально анализировать ситуацию. Мы все еще только учимся демократии. Серьезного накопленного опыта, навыков демократического поведения ни у вас, ни у органов исполнительной власти нет. Большая толпа легко поддается известному эффекту заражения (могу привести ряд исторических примеров). Вполне вероятно, что к демонстрации примкнут хулиганствующие элементы, возможны провокации. Милиция – в основном те же молодые ребята, преимущественно с окраин или взятые на работу из провинции, натренированные на борьбу с преступниками. Четких инструкций, как действовать в таких случаях, у них нет. В ситуации неопределенности любая выходка, выкрики из толпы чреваты эксцессами. Вот почему, как историк и как директор школы, я не могу одобрить ваши намерения и считаю организацию демонстраций в таких условиях преждевременной. Убежден, кроме того, что подобные эксцессы в столице в данных обстоятельствах на руку именно консервативным силам, которые немедленно поставят знак равенства между демократией и распущенностью, анархией...

Озадаченные, они выходили из кабинета. На следующий день я узнал, что двое все-таки были, но лично в демонстрации не участвовали, наблюдали из толпы. В одном месте собравшихся пытались разогнать, в другом молодежь мирно стояла с лозунгами под охраной милиции.

Оказавшись по убеждению на баррикадах у Белого дома в августе 1991 года, я с нескрываемой тревогой наблюдал за мальчишками, ожидавшими вместе с нами начало штурма. Молодости неведом страх смерти. И они, томясь ночью в бездействии, до подхода танков гоняли консервную банку, заменявшую им футбольный мяч. «Как жаль, что сейчас каникулы. Я бы привел сюда всех старшеклассников. Молодые люди должны видеть, как делается история, – восторженно прокомментировал эту сцену мой коллега, директор одной из московских школ». «Дурак! – сорвался я. – Скажи спасибо, что в августе большинство подростков находится вне Москвы».

Посеешь ветер, пожнешь… понимание (история одной полемики)