Педагогический декамерон

В одной из школ с так называемым этнонациональным компонентом автор этих строк увидел приказ директора, запрещающий изучение сказки «Три поросенка» в начальной школе в силу некошерности персонажей. Некошерным оказался также Колобок, поскольку замешен на сметане. Звучит как анекдот, но, к сожалению, это правда. Спрашивается, кто сам себя загоняет в культурное гетто? В другой гимназии прошел семинар православных физиков, определивший своеобразную педагогическую сверхзадачу: каждый урок физики должен приводить к идее бытия Божьего. Как это корреспондируется с заповедью «не поминай имя Господа Бога своего всуе»? Наконец, не так давно умиленные средства массовой информации сообщили о том, что настоятель одного из монастырей договорился с РАО «ЕЭС России» о божеских ценах на энергоносители для своего богоугодного заведения. Вероятно, само собой разумеется, что для школ и больниц эти цены могут быть безбожными и даже дьявольскими. Воистину не ведаем, что творим! Глупо и бессмысленно спорить о том, чья духовность духовнее. Это прекрасно понимали мученики веры.

Один из них – протестантский пастор Рихард Вурмбрадт, претерпевший издевательства и пытки сначала в фашистской тюрьме, а затем в застенках социалистической Румынии. Его мучения продолжались свыше двух десятилетий! В очередной раз, находясь на краю гибели, пастор записал: «Мы поняли, что число наших конфессий можно было сократить до двух: первой из них стала бы ненависть, которая использует обряды и догмы, чтобы нападать на других. Другая – любовь, которая позволяет очень разным людям познать их единство и братство перед Богом». Протестантскому пастору из сталинских лагерей вторит православный священник Сергий Желудков: «Бог – один. Он всем помогает».

Столкновение цивилизаций: микроуровень

Она ворвалась в кабинет и бросила в лицо директора прямо с порога:

– В вашей школе меня оскорбляют по национальному признаку.

Серьезное обвинение, четкая, отточенная формулировка, слышать которую из уст шестиклассницы было несколько удивительно. Но горящие гневом от ущемленного национального достоинства глаза требовали отмщения. Через пять минут возбудитель национальной розни был препровожден в кабинет директора. Им оказался мальчик Равиль. Имя, по этическим соображениям, изменено, но подозрения в великорусском шовинизме отпали с порога.

– Он назвал меня чеченской террористкой...

Не давая разгораться страстям, сразу приступаю к увещеваниям.

– Как же тебе не стыдно? Вы оба мусульмане, а ты оскорбляешь девушку-единоверку.

– Да, единоверка? А послала меня чисто по-русски.

Картина ясна. Она – рано созревшая южная девушка с округлившимися формами. Он – двенадцатилетний лопушок, в котором пробуждается половой инстинкт. Он ущипнул, она послала (похоже, уже успела укорениться в нашей культуре). Он обозвал. Национальный вопрос, к счастью, здесь совершенно ни при чем. А вот автоматически вырвавшаяся форма оскорбления и мгновенная обостренная реакция «жертвы» – это уже из атмосферы, разлитой в семьях и обществе. Лет двадцать назад вместо «чеченской террористки» она услышала бы банальное: «Дура!» А ее ответ также не претендовал бы на оригинальность: «Сам дурак!» Но школа стоит не на Луне. В чем я еще раз убедился буквально на следующий день.

К началу нового полугодия изменилось расписание занятий. Дело обычное: передвижки уроков по дням, у кого-то из учителей возникают окна, которые они не очень любят. Возбужденная молодая учительница решительно входит в кабинет.

– Ваш завуч ущемляет меня по национальному признаку. Час от часу не легче. Господи, за пять лет совместной работы я и не догадывался, что она татарка. Фамилия русская, оказалось, по мужу.

– В чем же выражаются эти ущемления?

– Она составила расписание, по которому у меня пять окон. Оценив сложившиеся обстоятельства, начинаю неудержимо хохотать. Понимаю, что веду себя крайне неприлично, но ничего не могу с собой поделать. Успокоившись, делюсь своими впечатлениями с коллегой, и мы смеемся оба. Комизм ситуации заключается в том, что она, татарка, пришла жаловаться мне, еврею, на завуча, украинку, обвиняя ее в великорусском шовинизме. Оказывается, толчком к эмоциональному срыву послужило то обстоятельство, что сегодня утром по пути на работу, на выходе из метро учительницу остановил наряд милиции и тщательно проверил документы, приняв ее за лицо кавказской национальности. А тут еще неудобное расписание...