Педагогический декамерон

Другой оппонент, судя по всему, с неплохой исторической памятью на наше недавнее прошлое, заходит на автора этих строк с другой стороны: «Вот представьте себе, лет этак – дцать назад Даниэля с Синявским сажают, а Ямбург выступает с гневной статьей, скажем, в «Литературке»...» Вот за это напоминание отдельное спасибо. Действительно, были в отечестве нашем периоды и пострашнее. Во время суда над писателями я как раз оканчивал среднюю школу, но ловил сквозь глушилки по вражеским голосам скудную информацию об этом процессе. По сравнению с той эпохой мы сегодня живем припеваючи. Ну, упекли одного олигарха и замочили пару десятков (сотен) журналистов, а так терпимо. Все-таки авторитаризм – шаг вперед по сравнению с тоталитаризмом. Тоталитаризм требовал обязательного участия в преступлениях государства всех и каждого, причем непременно с блеском в глазах и показным энтузиазмом. Авторитаризм значительно скромнее: не перечишь власти, и ты свободен во всем, включая сомнительные финансовые схемы. Но ведь и брежневская эпоха в сравнении со сталинской, по известному выражению писателя-диссидента Айхенбаума, относительно вегетарианская. Люди в большинстве своем и там умудрялись приспосабливаться (например, самиздат). Понимая цену власти и соблюдая внешние ритуальные формы ее почитания, делать научную и писательскую карьеру. Чего же сегодня гневить судьбу («трендеть» – выражение с форума)?

Подобное уже происходило в нашей истории. Примечательно, что Н. А. Некрасов, сполна вкусивший прелести вертикали власти Николая I, именно в период великих реформ Александра II, суливших невиданный расцвет и внушавших оптимизм, тем не менее высказался вполне определенно: «Бывали хуже времена, но не было подлее». Так ведь всегда бывает, когда вожделенная свобода даруется свыше: просвещенным монархом или относительно продвинутым генеральным секретарем, а не добывается личными усилиями на протяжении длительного времени, как это было, например, в средневековых европейских коммунах, где сам воздух городов постепенно пропитывался свободой. Именно в таких естественных условиях и происходил одновременный координированный рост свободы и ответственности личности. Поэтому тысячу раз прав философ и культуролог Г. С. Померанц, когда утверждает: «Свобода – образ жизни мастеров, а не босяков». В случае дарования свободы любые послабления свыше мгновенно открывают шлюзы, в первую очередь хамству. В чем мы убедились в конце восьмидесятых на съездах народных депутатов, когда яркие представители творческой интеллигенции, не смевшие рта открыть при предыдущих генсеках, немедленно принялись дерзить новому лидеру. На это обратил внимание писатель Ю. Корякин, но его, мягко говоря, не поддержали. Здесь мой виртуальный оппонент прав. Такая смелость не дорого стоит. Действительный борец с режимом, А. Д. Сахаров не витийствовал, демонстрируя свое интеллектуальное превосходство над оппонентом, не упражнялся в остроумии, а тихим голосом гнул свое, несмотря на явную агрессивность большинства народных избранников.

На фоне произошедших вскоре тектонических сдвигов – двойного обрушения утопии и империи – стоит ли придавать значение подобным, ныне полузабытым мелочам, относимым по большей части к индивидуальной этике, воспитанию и производному от них стилю поведения отдельных представителей интеллигенции? Как знать, возможно, именно эти «мелочи» предопределили наше неудержимое сползание во всеобщее оподление. Увы, и здесь мы не одиноки. Кое-кому на форуме пришлась не по вкусу моя «бинарная» логика, допускающая прямое сопоставление введения нацистами печально знаменитого «арийского параграфа» 1933 года с зачистками в офисах бизнесменов и деятелей культуры грузинского происхождения.