Педагогика для всех

Два четырнадцатилетних подростка, вполне разумные люди, дежурят в пионерском лагере и вдруг ни с того ни с сего крадут порцию масла на весь отряд, граммов четыреста. Зачем им такой кусок масла, что с ним делать? Если и поймают - застыдят. Да они сами умрут со стыда, но крадут, а потом выбрасывают масло. Компания шестиклассников - каждый в отдельности предельно честен - забрасывает камнями проходящую мимо электричку, бьют стекла, а когда электричка останавливается и разъяренный машинист бежит к подросткам, то они не думают скрываться. Стоят гурьбой и нагло смотрят в глаза машинисту: "А это мы? А вы видели? Иди отсюда, дядя".

Что они, не знают, что попрошайничать, воровать, бить стекла (с риском убить человека) - нельзя, бессовестно, стыдно? Знают, конечно! Или они такие безвольные, что не могут удержаться? Нет, конечно. Но влечет их непреодолимое, необъяснимое желание испытать страх и стыд, пройти через нравственные приключения, пусть и опасные для жизни и чести. И ничего с этим не поделаешь, так было, так будет. Счастье, если кто-то не попался, остался неразоблаченным - пережитого страха и стыда порой хватает на всю жизнь. Несчастье, если поймали на дурном, да еще попал в руки безжалостных людей, не умеющих и не желающих простить... Но что делать, ведь сознательно шли на риск, а риск не может быть игрушечным, дети рискуют до конца - жизнью и достоинством.

Для того чтобы человек поступал по совести, он должен быть уверен, что им движет именно совесть, а не страх. Что он не ворует не потому, что боится воровать (не боится, воровал!), а потому не ворует, что совестно. Вот причина, по которой дети совершают многие дурные поступки: они испытывают себя. Два тормоза есть у человека: страх и стыд. Дети подавляют страх, чтобы дать место стыду, чтобы жить и поступать не за страх, а за совесть, то есть чувствовать себя свободными людьми. Принуждение совести - единственный вид принуждения, дающий человеку чувство свободы. Чем больше несвободен человек от совести, тем свободнее он.

Януш Корчак писал: "Мой принцип - пусть дитя грешит. Потому что в конфликтах с совестью и вырабатывается моральная стойкость". Если ребенок растет таким осторожным и благонравным, что никогда, ни разу не совершил ничего предосудительного, то как он вообще узнает, что такое совесть и стыд? Не испытав ни разу угрызений совести и чувства раскаяния?

Каждый раз, когда ребенок совершает нечто, с нашей точки зрения, кошмарное, подумаем: а что это было? Испытание смелости или механическое следование за толпой? Дурная привычка или тяжелый порок?

Проступок-испытание, если уж ребенок попался, стоит осудить, а может быть, стоит и наказать ребенка, иначе, пожалуй, он будет и разочарован: какой же риск, если ничего за это не было? Сделаю-ка я нечто более рискованное: К тому же полезно приучать ребенка держать ответ за свои действия.

Если же перед нами не проступок честного человека, а порок слабовольного ребенка, то наказывать и стыдить нелепо, ибо порок надо лечить, как болезнь, и почти всегда какой-то переменой обстоятельств или усилением надзора. А лучше всего порок лечится верой в ребенка, постоянными уверениями: "Ты не такой, ты хороший", и главное - терпением. Не надо фиксировать внимание на пороках, справедливое сочувствие ребенку - лучшее лекарство против любого порока.

25

Известный человек, многого в жизни добившийся, с высоким положением, жалуется:

- Почему это? У меня сын - толковый парень, кандидат, а такой, знаете ли: - Он поморщился. - А внук, - добавил он, - так и вовсе! - Он махнул рукой. - Ну почему? Скажите?

Ну что скажешь? Откуда я знаю? Посочувствовал: Но при следующей случайной, мимолетной встрече спросил его с ходу, без подготовки:

- Скажите, пожалуйста, как вы думаете - есть правда на земле?

- Правда? - сказал он. - Конечно же, нет!

Вот и объяснение, отчего сын и толковый, и кандидат - а непорядок с ним.

Дети - жестокие наши разоблачители. Они беспощадно и неподкупно свидетельствуют миру о том, кто мы с вами есть на самом деле. Всегда считалось, что плохой сын - позор для отца и для матери. И ничего в мире не изменилось, никто этого морального закона, одного из важнейших законов всякого общества, не отменял.

Но нам не нравится считать, что родители отвечают за воспитание детей, нам гораздо спокойнее жить с этой удобной тайной природы: хорошие родители, но, увы, отчего-то плохие дети. Отчего же плохие? Всеобщее пожимание плечами - природа, гены, то да се, и на работе отец занят... недоглядел: "Жена сына растила: Я ей говорил:"

Ах, если бы хороших детей давали по знакомству или по заслугам! Не правда ли, есть что-то несправедливое в том, что высшее из благ распределяется неизвестно кем и неизвестно по какому принципу?!

Но принцип распределения хороших детей между людьми есть, его можно объяснить.