Давайте пофантазируем. Если бы современный ребенок, зачатый родителями в XXI в., родился по воле Провидения в XXI в. до новой эры, что бы с ним было? Ничего особенного. В первые дни были бы активизированы программы соответствия тем условиям, и жизнь пошла бы своим чередом. Ужасы телевидения, жестокости и насилия, среди которых выросли его родители и которые безусловно где-то зацепились в генной программе, будут иногда являться в кошмарных сновидениях. А что было бы (или будет при клонировании), если ребенок, зачатый от родителей XXI в. до новой эры, родится в информационном обществе XXI в. среди небоскребов? Ровным счетом ничего. Будет выбрана соответствующая программа, и жизнь пойдет по начертанному сценарию. Причем произойдет это само собой, независимо от ничьей воли. Ни родители, ни учителя, ни школы не смогут оказать на актуализацию программы значительного влияния. Жизнь в ее многообразных проявлениях – сильнее всего. А человек – существо приспосабливающееся.
Задача воспитания, в современном понимании, состоит в том, чтобы помочь приспособиться человеку к сложным условиям современной жизни. Только вот беда: понимаем мы эту жизнь неодинаково, каждый по-своему, воспринимаем субъективно, объясняем скорее неправильно и направляем воспитание по собственному усмотрению. Воспитание чаще всего уводит от реалий жизни, чем приближает к ним. Нужно ли такое воспитание?
Идем дальше и попытаемся объяснить, что же происходит с программами сознания, предсознания и подсознания дальше. Можно нарисовать следующую картину. При возникновении нежелательной жизненной ситуации возникает внутренний дискомфорт. Кванты ситуации, назовем их так, подобно частичкам запаха проникают в мозг, где программы сразу же сопоставляют то, что имеется, с тем, что ожидалось. Рассогласованность между данными требует устранения. Нервные импульсы ищут структуры, которые в кратчайшие сроки могут снять напряжение и выровнять систему. Обычно системе не хватает запаса актуального поведения, хранящегося в невостребованных до этого программах, чтобы отреагировать на новую ситуацию. Посылается запрос в глубокие слои хранящих информацию клеток. Сигнал проникает в толщи мозговых клеток пропорционально приложенным усилиям – только невероятно высоким напряжением можно заставить глубинные слои активизировать программы.
Программы с содержащейся в них информацией как бы всплывают на поверхность, поближе к переходной зоне (в предсознание). Здесь они хранятся до следующего подкрепления. Если такового не будет, значит, поведение выровнялось, запрос больше не поступает, программа тонет в пучине предсознания. Если же поступают постоянные сигналы о востребованности информации (мозг бьется в поисках выхода), программы из предсознания переходят в сознание. Здесь они продолжают жизнь, во-первых, на востребованном уровне, во-вторых, до тех пор, пока существует в них потребность. Потребности организма постоянно меняются. Сначала – биологические, естественные, затем – более высокие. На этом принципе работают и современные компьютеры длительного использования. Они снабжаются программами защиты, которые приостанавливают выполнение всех других программ, если возникает угроза выхода машины из строя, вследствие перегрева, например.
Объем сознания невелик, и когда оно заполняется актуальной информацией, места для других программ не остается. Аналогия с современным компьютером полная. Ненужная или невостребованная информация сначала вытесняется в предсознание (буферную зону), затем в нижние слои предсознания – долговременную память, где и продолжает храниться. Но на этот уровень хранения переходит только нужная информация, значение которой осознано, которая усвоена прочно, что может быть связано с частотой ее востребованности. Программы из долговременного (но не глубинного) хранилища можно извлекать с относительно небольшой затратой сил (на припоминание).