Пьедестал для аутсайдера

Смыкалов открыл шкаф, посмотрел на свой гардероб. Единственный приличный костюм они купили со скидкой где-то в магазине за городом ровно пять лет назад. Остальные два костюма были еще более старыми. Этот почти «пасхальный» костюм он надевал только на семейные торжества или «на выход». Хотя в последнее время они с Зинаидой почти никуда не ходили. Смыкалов решил, что нужно будет завтра надеть этот костюм. И вообще, перестать появляться в старой одежде. И рубашек у него приличных тоже нет. Все со стертыми воротниками. Про галстуки вообще стыдно вспоминать. Какие-то убогие, бесцветные, немодные, узкие. Придется что-то придумать. Ему нельзя появляться на работе в таких рубашках и галстуках. Да и его «приличный» пошит на фабрике «Заря». Если Борис узнает, то будет просто смеяться. И вообще, ему очень не понравится, что его заместитель ходит в костюмах фабрики «Заря». А еще нужны новые ботинки. Илья Данилович нахмурился. Вся его обувь была не просто старой, она была очень старой – обычно он бережливо носил обувь по шесть-семь лет. Его нынешние ботинки уже два раза были в починке. Нет, так просто невозможно. Нужно будет все обсудить с Халифманом, тот может подсказать, где и как лучше одеваться.

На кухне продолжала громко вздыхать Клавдия Ильинична, а Смыкалов с нарастающим раздражением осматривал свой гардероб. Как он мог ходить в таких застиранных рубашках, в этих носках с дырками, которые столько раз штопала Зинаида? Как он мог появляться в этих протертых костюмах? Неудивительно, что над ним все смеялись.

Он с раздражением захлопнул дверцу шкафа. Посмотрел на себя в зеркало. Этот наметившийся животик, эти редкие волосы, которыми он пытается скрыть свою очевидную лысину, эти очки в дешевой оправе. Нужно сто раз поклониться Боре Кирюхину за то, что он решил сделать такого неопрятного и плохо одетого мужчину своим заместителем. А часы? Какие часы у него на руке? Кажется, у Бориса были японские «Сейко». Или нечто в этом роде. Как стыдно быть таким нищим на такой высокой должности. Смыкалов отвернулся.

Продукты, которые он получил, стали чем-то невероятным и ошеломляющим для его семьи. Бедная Жанна никогда в жизни не видела ничего подобного. Да и Зинаида со своей двоюродной теткой никогда не позволяли себе покупать ничего подобного. Даже в те времена, когда еще можно было что-то купить.

Клавдия Ильинична ушла только через полтора часа. После ее ухода они собрались за небольшим столом на кухне. Зинаида нарезала колбасу, сыр, открыла банку с маслинами. Икру она решила поберечь до завтра. Жанна с удовольствием уплетала бутерброд с колбасой. Зинаида задумчиво смотрела на девочку. Потом неожиданно обратилась к мужу:

– Ты знаешь, Смыкалов, о чем я подумала? Если привык к хорошему, потом бывает нелегко от этого хорошего отвыкать. У нас ведь с тобой никогда не было возможности покупать такие продукты. В магазинах я их не видела, а где их достают, даже не знаю.

– В валютных магазинах, – недовольно сказал Илья Данилович, – ты разве не видела пакеты, из которых я все это доставал?

– Откуда у тебя валюта?

– Это не я покупал, – напомнил Смыкалов, – это все приобретают наши снабженцы. У нас большая часть продукции уходит за валюту. И есть специальный валютный счет, на котором остаются деньги для развития самого производства. Вот оттуда они и берут деньги для закупки нужных товаров.

– И всех так обеспечивают?

– У нас в руководстве только три человека, – недовольно напомнил Илья Данилович, – первый заместитель и главный инженер Никулин, заместитель генерального – теперь уже я и сам генеральный. Больше никого нет. Кстати, место еще одного заместителя директора по производству уже пять месяцев пустует.

– А ты не боишься, что все снова поменяется? – спросила она.

– Чего бояться? Уже столько раз менялось. Вот по телевизору показали, что и Горбачев тоже вернулся на свое место. Ничего я больше не боюсь. Получится – будем работать. Не получится – уйду обычным финансистом. Гинзбург меня хвалил, – повторил Смыкалов, – сейчас хорошие финансисты везде нужны. Пойду и устроюсь на работу в каком-нибудь кооперативе.

– Уже не уйдешь, – грустно возразила Зинаида. – Куда ты уйдешь от черной «Волги», от этих продуктовых наборов, от всего этого?

– А зачем я должен уходить? – резонно возразил Смыкалов. – Борис меня пригласил, чтобы я ему помогал. Ты же видишь, какое сейчас сложное положение в стране. Нужно решать столько вопросов. И он сказал, что в меня верит. Поэтому я и буду с ним работать. Давай лучше думать о хорошем. Завтра придет твоя тетка?

– Конечно, придет. И ее дочь придет с мужем. И еще она хочет своего сына вызвать из Тулы, чтобы он тоже к нам пришел. Вместе со своей женой.

– Сын ее, кажется, работает там в исполкоме?

– Да, он там уже четвертый год.

– Раньше он к нам никогда не приходил. Видимо, брезговал. Такой большой начальник, – пошутил Смыкалов.

– Она хочет поговорить с тобой насчет сына, – вспомнила Зинаида, – давно мечтает перевести его в город. Хочет, чтобы он работал в Мосгорисполкоме. Спрашивала, не сможешь ли ты помочь.