Педология: Утопия и реальность

«Учение» А. Б. Залкинда о задачах науки о ребенке и о принципах построения лженауки педологии надо рассматривать в динамике. За долгие годы его деятельности в этой области взгляды его до известной степени менялись, не раз они подвергались критике. Не один раз приходилось Залкинду выступать и с самокритикой. Однако, как мы увидим, основной стержень его ошибочных взглядов на ребенка оставался нетронутым, тогда как именно здесь лежал корень лженаучности той «дисциплины», которую мы, бывшие педологи, с усердием, достойным лучшего применения, пытались построить и внедрить в практику.

Наиболее ранним увлечением Залкинда является фрейдизм. «Нет сомнения, — пишет он, — и я объективно способствовал популяризации фрейдизма в СССР в 1923–1925 гг., а по инерции и позже» [257]. И действительно, обращаясь к его книге «Очерки культуры революционного времени», мы находим там такие утверждения: «Блестящий материал, данный нам Фрейдом по ранней детской сексуальности, расшифрованный как следует, в конце концов оказывается фактически сложнейшим социальным наслоением на детской психофизиологии,вернее, сплошной социальной прослойкой детской психофизиологии, проникающей во все закоулки биологических функций ребенка» [258].

Как видно из этого, — поскольку можно вышелушить мысль из этой заумно-кудреватой фразы — Залкинд выводит «социальную прослойку» из сексуальности, считая эту прослойку, как и Фрейд, продуктом «сублимации сексуальных влечений».

Нет необходимости подробно останавливаться на критике этой реакционной теории, тем более, что и сам Залкинд ее позже критиковал, но здесь необходимо отметить, что корни этой «теории» у Залкинда не были полностью выкорчеваны и до конца его жизни. Это легко видеть из его позже вышедшей книжки «Жизни организма и внушение» и даже из его еще более поздних самокритических, как он полагал, выступлений.

«Сублимация, — пишет он, — для меня была гибкой, из среды идущей переброской биологической заряженностив творческие участки, для Фрейда же — это насыщение социального половым материалом (т. е., как раз наоборот» [259]).

Уже здесь Залкинд закладывает основы того «учения» об организме и о среде, которое представители так называемого социобиологического направления считали одним из наиболее революционных своих достижений, но которое фактически сводилось к учению о «фаталистической обусловленности судьбы детей биологическими и социальными факторами».

В самом деле, согласно этой теории «биологическая зараженность» направляется в творческие участки воздействиями среды. Эти стихийные воздействия среды являются сублимирующей силой. Но такой же силой они являются и у Фрейда. Ведь и Фрейд считал, что запрет, социальные требования приводят к сублимации. Залкинд отказывается от зачисления себя в последовательные фрейдисты, он считает, что только «эмпирика частных механизмов фрейдовских теорий» привлекала его, вся же «философия» Фрейда им отбрасывалась, как будто бы эту «эмпирику» можно было отделить от самой «философии» Фрейда.

Как видно, влияние среды, по Залкинду, как и по Фрейду, осуществлялось не через психику, не через сознание, а непосредственно через «глубинные» функции организма.

Всю критику своего фрейдистского прошлого, всю критику фрейдизма Залкинд ведет с рефлексологических позиций. Человеческая личность для него всегда остается только организмом, т. е. биологическим существом.

«В самом деле, — пишет он в работе, в которой пытается критиковать фрейдизм, — если все те факты, которые лишь искажаются субъективистскими кривотолками, перевести без искажений их смысла на язык рефлексов, мы получим вполне приемлемый материал. Ведь живой организм во всем своем бытии проявляет некую активность».