Педология: Утопия и реальность

Сложнее приходится ставить вопрос о совместности по отношению к детям трудновоспитуемым, находящимся в специальных учреждениях. Если мы учтем, что педагогическая трудность выявляется чаще всего в переходном, т. е. в сексуально наиболее ранимом возрасте, если трудность эта в подавляющей своей части обусловлена тяжелыми, уродливыми социально-педагогическими условиями (улица, разрушенная семья, уродства воспитания и т. д.) — понятно, такой массовый материал, впервые собранный на одной территории в позднем возрасте, для совместности мало пригоден. Лучше всего, если есть возможность, оставлять «трудняка» в прежней школе, где он был до того, так как она реорганизует его легче нового учреждения. Если это неосуществимо (при необходимости изоляции или узко-специальных педагогических подходов), водворение его и ему подобных пришельцев со стороны в специальную школу затрудняет, конечно, реализацию совместности в последней. Как ни печально это в принципиальном смысле, надо четко уяснить в таких случаях возможный вред совместности и сделать все, чтобы его избежать.

Меньше всего опасность совместности для мнимотрудных ребят, для многих из среды бывших беспризорных, добровольно водворенных в условия здорового труда и активной общественности. При хорошей организации трудколонии для таких детей совместность облагораживает нравы детей и является одним из лучших стимулов к общему их самоперевоспитанию. Надо лишь следить, чтобы влиянием в трудкоммуне не овладели половые организаторы, но этот момент ведь является предостерегающим и во всех так называемых нормальных детучреждениях. Если тяжелый криминальный состав в подобной трудколонии не преобладает, является одиночным, совместность вполне возможна и обязательна. Если же криминальное ядро слишком влиятельно, проблема совместности требует предосторожностей и зоркого выжидания. Во всяком случае, все учреждения подобного типа принципиально обязаны ориентироваться на дальнейшую полную совместность и должны предпринять все, чтобы обеспечить скорее и безвреднее конечную реализацию этой совместности: осторожно сближаясь со здоровыми совместными детучреждениями, организуя эпизодическую и более длительную совместную работу, экскурсии и т. д.

В частности, для наиболее трудного мужского детучреждения, в котором совместность сейчас совсем неосуществима, необходимо провести принцип обслуживания женским педагогическим и техническим персоналом (не исключительно женским, но им в значительной степени). Опасения ряда психиатров начала XX века, будто женский персонал в мужских психиатрических больницах опасен, не только не оправдались, но были вдребезги разбиты обратным материалом, полезнейшим лечебно-перевоспитательным эффектом женского влияния. Еще более нелепы подобные опасения в отношении к трудным учреждениям для мальчиков, так как мальчики сексуально менее опасны, чем взрослые душевнобольные.

Поменьше паники в вопросе о совместном воспитании, побольше здорового оптимизма, конечно, при обязательном учете всех возможных вредностей и при заблаговременной организации всех необходимых, предупредительных мер!

XXIII. Нужна ли установка детства на «половой аскетизм?»

«Является ли система переключений призывом к выхолащиванию из детского душевного развития всех частиц развивающейся сексуальностью?» — таков вопрос, адресуемый нам иногда в письмах, записках и в дискуссионных выступлениях. «Не является ли ваш подход к половому воспитанию проповедью стопроцентного полового аскетизма?» — все тот же вопрос, но лишь в ином словесном сочетании. Вопрос чрезвычайно острый, решающий, на него необходимо ответить вполне отчетливо, недвусмысленно.

Основное недоразумение заключается в том, что часто путают понятие «сублимация» с понятием «переключение». «Нельзя же сублимировать до бесчувствия, до полного иссушения полового содержания в человеке», — вполне резонно замечают иногда наши критики. Но мы и не призывали к стопроцентной «сублимации», мы вообще, как знает читатель, ни разу не упоминали слово «сублимация» на протяжении всей брошюры.