Педология: Утопия и реальность

Что такое сублимация? Это процесс превращения полового химизма, энергии половых процессов, в иные, «более высокие», творческие процессы. Сублимация — буквально в переводе, означает перевод в высшую ступень (soublime — высший). Если действительно все 100 % сил, связанных с половой функцией, обращать целиком на «высшие процессы», — нет сомнения, опасность выхолащивания полового содержания в человеке угрожала бы вполне серьезно при таком подходе. Половая функция, не получая специального подкрепления для себя, постепенно угасала бы, что лишало бы человека в дальнейшем и самого источника сублимации, так как нечего б было сублимировать. Однако повторяем, мы нигде к этому «стопроцентному сублимированию» не призывали. Именно поэтому мы и предложили, несмотря на протесты, совсем отказаться от термина «сублимация» и воспользоваться другим психоаналитическим понятием — переключение: во-первых, переключение энергии возможно не только из полового источника в высшие процессы[213], но и из любого источника в какой угодно другой участок тела, как «высший», так и «низший»; во-вторых, мы вовсе не считаем половые процессы «низшими» и совсем не склонны вводить принципы буржуазно-ханжеской этики в психофизиологию.

Сущность основного расхождения нашей точки зрения с позицией фрейдистов заключается, как видел читатель, в том, что там, где фрейдисты первично ищут половых корней, последних, в подавляющем большинстве случаев, по нашему мнению не оказывается: половое содержание тех или иных психофизиологических областей оказывается вторичным, производным, отраженным — в результате расстройства всей системы энергетических переключений, и половых — в последнюю очередь как наиболее поздних по возрастному их появлению. Естественно, что мы и не могли призывать к стопроцентному сублимированию ранних половых элементов, так как мы не считаем ранних эмоциональных элементов детства специфически половыми.

Наша платформа — тщательнейшая, с первых месяцев жизни, организация всей системы эмоционально-энергетических переключений таким образом, чтобы общие энергетические запасы детства не подвергались ранней и нелепой сексуализации, вырастающей из уродливых воспитательных условий, провоцирующих половое отравление тела. Требовать предупреждения этой противоестественной сексуализации — это вовсе не значит бороться против естественной, физиологически законной возрастной сексуальности. Требовать ликвидации наносного, ядовитого полового содержания в сексуально отравленных несексуальных процессах — это вовсе не значит выхолащивать здоровое сексуальное начало в человеке. Не так ли?

Когда мы боремся с избыточными аутосензорными тяготениями (гл. III), когда мы переключаем половую «сверхромантику», мы ни в чем не атакуем здоровую сексуальность, — наоборот, именно этим мы обеспечиваем ей максимально естественное здоровое направление. Избыточная аутосензорность, «сверхромантика», как мы всюду указывали, не вырастают из сексуальности, а врастают, вталкиваются в сексуальность влияниями извне. Вырывая из них «сорные половые травы», мы помогаем и общей энергетике, и самой сексуальности, которая иначе захлебнется в тине этой противоестественной чрезмерности, паразитарно вокруг нее обвившейся. Неужели такой подход можно считать системой «выхолащивающих переключений»?

Мы, на основании богатого нашего практического материала и на основе ценных научно-литературных данных мировой сексологии[214], не сомневаемся в том, что ранняя детская сексуализация, ранние чувственные половые тяготения, ранняя половая влюбчивость — не сексогенного, а социогенного (из социальной среды) происхождения. Поэтому яростно противодействуя обкрадыванию общей чувственности и ценнейших черт социальности, мы не разоряем, а наоборот, обогащаем сексуальность, которая в свое время получит, таким образом, не загаженный эмоциональный источник, а наилучшее, кристально чистое, сочное питание для себя.