Педология: Утопия и реальность

В физиолого-рефлексологических лабораториях проделывается следующий великолепный опыт. Собака, когда ей причиняют сильную боль (электрическим током и т. д.), не только не убегает, не протестует, но наоборот, обнаруживает все признаки удовлетворения. Понять это явление было бы невозможно, если не знать историю его развития. Оказывается путем целой серии длительных опытов собаку «воспитали» таким образом, что боль делалась условным раздражителем для процесса питания, для пищевого рефлекса: собака получала пищу лишь тогда, если перед тем ей преподносилось специальное болевое раздражение. Естественно, что боль, превратившись, таким образом, в возбуждающий сигнал для питания, связавшись с таким огромной жизненной важности процессом, в итоге оказалась лишенной значительной части своего подавляющего, тормозящего влияния. Боль вплелась в пищевой рефлекс, сделалась неотъемлемой, возбуждающей его частью, хотя непосредственного, внутрибиологического соотношении (в массовых, не экспериментальных случаях) между нормальным питанием и болевым раздражением, конечно, нет никакого. Таким образом, пищевой процесс данной собаки состоит как из частей, непосредственно связанных с питанием, так и из элементов, пищевая природа которых может быть распознана лишь после тщательного изучения.

В половой жизни этот сложный клубок явлений неизмеримо глубже и запутаннее, чем в какой бы то ни было иной физиологической области. Все, сказанное выше[167] о сложной динамике человеческой сексуальности, о роли мозговой коры и механики переключений, заставляет чрезвычайно часто задумываться, нет ли в том или ином явлении скрытого полового стержня. Возьмем случаи истязательских драк, которыми иногда занимаются дети. Часто это бывает, конечно, обычным проявлением детской агрессивности, общей их возбудимости, любви к шумной возне и т. д., но иногда, и это не следует забывать, тяга причинять боль другому является признаком особого, своеобразного, замаскированного полового влечения, где половое удовлетворение получается в результате таких истязаний[168] и где, наоборот, без истязаний оно получиться не может (точно так же собаки рефлексологов — одна без болевого раздражения, а другая без сигнальных звонков — не прикасаются к пище, не выделяют слюны и желудочного сока и т. д.).

Нужно отметить, что среди детей-подростков этот своеобразный замаскированный половой уклон встречается далеко не редко, и материалы ряда трудколоний и детдомов (Ленинград, Брянск, Поволжье и др!), доставленные автору, самими педагогами характеризуются как половые, так как рядом с этими данными у тех же детей-истязателей часто воспитатели находили и другие более отчетливые и непосредственные активные половые проявления (порнография, онанизм, и т. д.). Часто именно благодаря особой любви отдельных ребят к истязаниям педагоги наталкивались на первые подозрения по поводу полового неблагополучия у детей, и подозрения эти, как видим, во многом оправдывались.

Таким же образом половой стержень фигурирует нередко и в других проявлениях, казалось бы, никакой связи не имеющих с половой жизнью. В детских взаимных привязанностях, пропитанных особой лирической мечтательностью, скрыта иногда начальная половая влюбчивость (о которой подробнее скажем в следующей главе). Особая тяга детей трогать свои волосы, свою кожу, сосать пальцы и губы скрывает иногда под собой половую основу, о которой и следует в таких случаях подумать вовремя. Многие игры детей тоже могут иметь скрытое половое значение: езда верхом друг на друге, съезжание вниз на столбах, на лестничных перилах и т. д. оказывается иногда, после исследования, вовсе не обычной, безобидной игрой, а косвенным или прямым раздражением половой области, почему и следует всегда внимательно проанализировать все детские игры с точки зрения их действительного содержания.

Наш тезис о наличности косвенных, как бы замаскированных половых проявлений, конечно, ни в коем случае не должен путать педагогов. Далеко не часто встречаются в обычном массовом детстве эти сложные маскировки, и проф. Фрейд, впервые указавший на них, открывший этим совершенно новую главу педологии, виновен в то же время в том, что чрезмерно оценил роль этих маскировок и приписал им чуть ли не все проявления детства. Однако и близорукость в этой области, недоучет половых маскировок еще более опасен, чем сверхоценка их. Вот почему педагог-практик обязан зорко всматриваться в материал детского поведения и тщательно расчленять его в поисках действительной основы. Ниже мы укажем детально, какова методика этого анализа и какие явления следует относить к половым, несмотря на, казалось бы, совсем не половую их видимость.