Педология: Утопия и реальность

В категории «сосунов» таким же образом оказываются дети, обычно мало тяготеющие к моторным, действенным, исследовательским, коллективным процессам, причем эта слабость тяготений чаще всего бывает результатом неправильного педагогического подхода к детям, отсутствия вокруг ребят интересующих впечатлений и занятий. Очевидно, незанятое, праздное внимание может, между прочим, сосредоточиваться по преимуществу на пищевом процессе и окружающем его удовольствии, смаковать этот процесс и фиксировать отдельные его части (сосание хотя бы) в виде особого прочного рефлекса. Естественно, что эта праздность является в дальнейшем источником самых разнообразных извращенных навыков, в том числе источником чрезмерной сексуальности, в которой избыточное раздражение губной зоны и займет подобающее ей «почетное» положение, тем более, что губы и половой рефлекс в позднейших стадиях половой зрелости находятся в тесной связи.

Однако такой эрогенной зоной может в течение детского развития оказаться, по законам учения об условных рефлексах, любой другой участок тела, связанный воспитанием с половой областью. Так же, как «святая» собака рефлексологов[173] реагирует пищевой реакцией на болевое раздражение, точно так же может на боль (порку) реагировать половым рефлексом такой ребенок, которого часто приводили сечением по ягодицам в состояние полового возбуждения (приливом крови к тазовым органам). Болевое раздражение ягодиц вызывает у него отныне половой рефлекс, а в дальнейшем зачастую создается и особое половое извращение, когда полового возбуждения не наступает, если нет предварительного сечения. Кожа ягодиц, болевые ее нервы сделались, как мы видим, тоже эрогенными участками. Такими же эрогенными зонами могут оказаться и наше обоняние и слух и пр., если с ними прочно и длительно связываются половые наши возбуждения (запах сена, духов, шум моря, луна и т. д.).

Почему же губы и отчасти прямая кишка становятся чаще всего именно в раннем детстве источником такого обильного раздражения, которое потом особенно легко вплетается в зрелое половое чувство? Во-первых, потому, что это наиболее простые, легко и часто используемые участки детского тела, связанные с основными жизненными функциями; во-вторых, отчасти потому, что в тех случаях, когда у детей действительно слишком рано замечаются признаки общего полового развития, одним из спутников последнего являются, в частности, губы — их обостренная половая чувствительность. Нужно учесть также, что губы, кожа ягодиц и т. д. делаются часто эрогенными участками еще и по вине бестолковых родителей: «нежными» и «страстными» поцелуями в различные участки детского тела они преждевременно возбуждают чувствительность этих участков, обостряют детскую осязательную чувствительность вообще и делают ее обильным источником для преждевременного пробуждения сексуальности. Так как при половом созревании эти участки действительно начинают играть определенную половую роль (в поцелуях, касании и т. д.), естественно, что преждевременное их раздражению оказывает возбуждающее влияние на всю половую жизнь в целом.

Итак, мы отрицаем непосредственную сексуальность в ранние периоды детства[174].

Но значит ли это, что в ранние периоды детства мы не имеем материалов, являющихся источником для дальнейшего полового развития ребенка? Наоборот, как мы видели, таким материалом для дальнейшей сексуальности может явиться очень многое в психофизиологии раннего детства. Вот почему ни один период детского развития не безразличен с точки зрения полового воспитания. В созревающую половую жизнь вплетаются с первых же дней после рождения самые разнообразные участки тела, ощущения, навыки, и зрелая половая жизнь получит в дальнейшем для себя тот или иной материал в определенной зависимости от того, как были направлены с первых же дней общие и специальные педагогические влияния.

Ребенок, поставленный в положение праздности и малоподвижности, разовьет у себя «губную зону» и пр. и окажется кандидатом в гиперсексуалы[175], так как чрезмерная половая активность питается чаще всего из неиспользованной энергии других областей тела, остающихся в праздности. Вне сомнения, повышенная «эрогения» детства и сверхоценка сексуальности у Фрейда объясняется в основе тем, что он строил свои главные выводы на материале развинченной, развращенной и бездельничающей австрийской буржуазии[176], сексуальность которой, конечно, ничуть не типична для других социальных слоев, особенно для рабочего класса и крестьянства.