Пейтон Эмберг

— Этот сундук тебе для будущего trousseau,[10] — сказала она тогда. — Придет время, и ты соберешься замуж! Без trousseau замуж выходят лишь нищенки.

Но в те годы до свадьбы было еще далеко, и Пейтон использовала сундук для игрушек — главным образом кукол, в которые она часто играла вместе с Викторией. Любимой игрой была игра «в свадьбу». Одну из кукол, соблюдая строгую очередность (чтобы никого не обидеть), наряжали невестой, другие — большей частью калеки, кто без глаза, а кто без ноги — становились подружками новобрачной, родителями с обеих сторон и прочими родственниками, без которых свадьба — не свадьба. А вот роль жениха всегда исполняла одна и та же кукла, с натяжкой, но все-таки сходившая за мужчину, но чтобы можно было не сомневаться в мужских достоинствах новобрачного, ему между ног в заранее сделанное отверстие вставляли или маленький корнишон, или руку одной из кукол.

С той поры прошло много лет, Пейтон в куклы давно уже не играла, а вот troussea и в сундуке так и не появилось.

К удивлению Пейтон, Барри позвонил уже утром — после первой же лекции, как он радостно сообщил. Однако он поставил Пейтон в тупик, спросив, в каком ресторане она хочет поужинать. В ресторане она никогда не была, а когда обедала в городе, то, в лучшем случае, заходила в пиццерию. Видно, почувствовав ее замешательство, Барри взялся решить вопрос сам, добавив, что позвонит еще раз в конце рабочего дня.

В тот день работы было немного, и у Пейтон хватало времени, чтобы поразмышлять о предстоявшем свидании, но, к ее удивлению, она — хоть убей — не могла представить себе, как выглядит Барри.

Он позвонил в пять часов и, сообщив, что в половине седьмого всех участников конференции собирают в его отеле на прощальный коктейль, пригласил Пейтон в гостиницу, чтобы принять участие в маленьком торжестве, после чего они пойдут в ресторан.

Хотя Пейтон и работала в туристском агентстве, она никогда не бывала в гостиницах, казавшихся ей неведомым миром, предназначенным для богатых туристов и бизнесменов. Подойдя к многоэтажному зданию, выстроенному из стекла и бетона, она робко открыла дверь и оказалась в огромном холле, посреди которого бил фонтан, тренькая низвергавшимися струями. В дальнем конце помещения виднелись кабины лифтов.

Барри не было. Пейтон села в свободное кресло, но когда прошло пятнадцать минут, ей стало не по себе: казалось, все на нее косятся — и те, кто сидят в креслах у столиков, и те, кто проходят мимо. Внезапно ей попалось на глаза объявление, она подошла — то, что нужно: вот растяпа, не заметила раньше. В объявлении говорилось, что прощальный коктейль для участников симпозиума дантистов состоится в девятом холле.

Пейтон облегченно вздохнула и направилась к лифту. Поднявшись на нужный этаж и следуя указателю, она подошла к высоким стеклянным дверям, за которыми виднелась обширная комната с двумя барами у противоположных стен помещения и небольшим помостом для музыкантов. Их ожидали пианола, труба, гитара и барабаны. В комнате было несколько человек. Едва Пейтон открыла дверь, как к ней подошла высокая худощавая женщина в строгом костюме.

— Вы к кому? — спросила она.

— Мне здесь назначили встречу.

— Вы — зубной врач?

— Нет. — Пейтон смешалась.

— Здесь собираются только дантисты, участники конференции, и гости, приглашенные ими.

— Но меня пригласили.

— Без сопровождающего я вас пустить не могу, извините.

Суровое лицо женщины, казалось, окаменело, в то же время исполнившись непреклонной решимостью не пустить в холл постороннего.

Возможно, она поступала правильно. В коридоре у гардероба раздевалась стайка гоготавших девиц, вряд ли пришедших на официальный прием. Но вот стали появляться дантисты, кто один, а кто — с дамой. Однако Барри все не было. Пейтон едва стояла: ноги не слушались, подгибались — что за пытка высокие каблуки! Да и зачем она нарядилась? Пейтон чувствовала себя посторонней и чуть было не согласилась в душе с похожей на надзирательницу в тюрьме неприятной особой, остановившей ее у двери.

Пейтон вздохнула: вечно ее преследуют неудачи, как неопытную бегунью. Стоит раздаться на старте выстрелу пистолета, и она — или, как заводная игрушка, бежит в неправильном направлении, или ее обходят соперницы. Она собралась уйти, но, вспомнив наставления Нелл, решила пересилить себя.

Между тем прошло двадцать минут. Коридор опустел, у гардероба не было ни души — похоже, все собрались. Может, Барри уже давно в зале, она могла его не заметить. Пейтон подошла к двери и прижалась к стеклу. Впустую! Лиц в толпе было не разглядеть, и все же она сумела заметить, что все женщины с кавалерами.

Вот так всю жизнь — одной ей не везет. Вечно одна — подонка Эрни да еще двух парней, знакомство с которыми прекратилось после первой же ночи, в расчет можно не брать. И как это у Виктории все получается? Стоит прийти с ней в бар, парни к ней так и липнут, а на нее — ноль внимания.