Пейзаж души: «Поэзия гор и вод»

Взмахну бокалом — приходи, луна!
Ведь с тенью нас и вовсе будет трое.
Луна, конечно, не умеет пить,
Тень лишь копирует мои движенья,
И все-таки со мною разделить
Помогут мне весеннее броженье.
Луна шалеет от моих рулад,
А тень сбивают с ног мои коленца…

(«В одиночестве пью под луной»)

Захмелев и пританцовывая с луной, поэт уже не думает о безнадежности своей служивой карьеры, о своем одиночестве на жизненном пути без задушевного друга. Вино поднимает ему настроение, луна — словно близкий друг рядом, и поэт обретает чувство независимости и хмельной мир, в котором забывает и себя, и все вокруг.

Единственный природный объект, испускающий светлые лучи в кромешной ночи, неизменная от века луна глядит вниз на освещенные ею мириады существ и естественно становится в центр эстетического любования людей. У Ли Бо весьма много произведений, где через образ луны он раскрывает свои мысли об отчем доме и друзьях:

Сияние луны простерлось к ложу —
Иль это иней осени, быть может?
Взгляну наверх — там ясная луна,
А вниз — и мнится край, где юность прожил.

(«Грезы тихой ночи»)

Безграничность и вечность луны воплощается не только во времени, но и в пространстве. В небесах — все та же луна, и это снимает пространственную отдаленность путника от родного края, поэт с помощью луны уносится мыслью к родным краям, а родные края в образе луны сопровождают путника до самого края земли.

Зарыдала кукушка, и пух тополей отлетел,
Говорят, Вы в Лунбяо, отставлены нынче от дел.
Я тревогой своей поделюсь с лучезарной луной,
Чтоб она унесла ее в этот далекий удел.

(«Из дальних краев обращаюсь к Ван Чанлину,

прослышав, что он сослан в Лунбяо»)

Собираясь вместе, люди глядят на луну, когда они отдалены друг от друга, порознь они видят все ту же общую для всех луну, и луна как бы олицетворяет собой чувство дружбы, неотступно сопровождая их.

Луна в стихах Ли Бо становится чудесным посредником между древностью и сегодняшним днем, метаморфозами человеческого мира и требованиями судьбы.

Терраса, запустелый сад. Весна,
Зеленый тополь, песни спозаранку…
Осталась неизменной лишь луна,
Взиравшая на пиршества У-вана.

(«С террасы Гусу смотрю на руины»)

Здесь луна — свидетель взлета и падения истории, и перед ликом луны дворцовые роскошества ушедших веков — миг один. Об одном сожалеет Ли Бо, глядя на вечно неизменную луну, озаряющую переменчивый мир людской, — о том, что человеку не дано задержать навеки радости и удовольствия жизни, и потому с вином в руке обращается к луне:

Где луна, на которую предки смотрели?
Вот она: им светила — и смотрит на нас.
Мы приходим, уходим, как воды в движенье,
Каждый видит луну, что вот так же ясна.
Пусть же в час возлиянья и в час песнопенья
В золотистых бокалах искрится луна!

(«За вином вопрошаю луну»)

Чувства поэта, вызванные изменчивостью мира людского, концентрируются на отношениях космоса и бытия. Луна как образ вечного становится фоном для сожалений об уходящей жизни. Вечность космического и краткость человеческого — это неразрешимое противоречие, которое человек, находящийся между исчезающим прошлым и надвинувшимся настоящим, не в силах преодолеть. Поколение за поколением поэты воздыхали перед этой тупиковой ситуацией жизни. Такие настроения появляются и в других стихотворениях Ли Бо, но наиболее чарующими они становятся здесь, в вопросах к луне. В противоречиях между конечным и вечным поэт, обращаясь к образу луны, искусно соединяет воедино настоящее с ушедшим и грядущим, концентрируя их в песне вину. Не чудесный ли способ для людей контролировать собственную жизнь? В конце концов, раз люди прошлого, настоящего и будущего сталкиваются с одним и тем же противоречием жизни-смерти, то не может ли это противоречие соединить поколения, породить общность? Вздыхая о краткости человеческого бытия и бесконечности космоса, поэт восхищается вечностью луны («Всех манящее, нам недоступно светил»); и тогда, когда он с помощью образа луны ищет своего рода независимости ни от чего и ни от кого («Мы приходим, уходим, как воды в движенье, / Каждый видит луну, что вот так же ясна»), он вновь обращается к пространству вечной нескончаемости луны.