Пейзаж ночного видения

Репнин поднимался, как оживший мертвец из могилы, еще не зная, что будет делать. Но он не мог больше терпеть, откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Нет, он не будет пороть горячку, на этот раз все сделает правильно. Тем более что шанс «прямого попадания» невелик. Он застегнул джинсы, рубашку, зашнуровал кроссовки, поколебался пару мгновений – брать ли оружие. Решил не брать, для оружия нужна отдельная сумка. Это просто ознакомительная прогулка. В смежной комнате горела тусклая лампочка. За столом, потягивая колу из маленьких бутылочек, сидели Балабанюк с Капраловым и с кислыми минами резались в карты. Вадим неприязненно покосился на игроков, протопал к выходу. Оба отложили игру, с любопытством воззрились на него. Он поколебался на пороге, прежде чем выйти на веранду. Эти двое тоже молчали.

– Дар речи пропал, командир? – спросил наконец Капралов.

– Лишь бы дар мата остался, – усмехнулся Балабанюк. – До ветру, командир?

– Отлучусь на несколько часов, – поколебавшись, сказал Вадим. – Мне не звонить без необходимости. Если понадобитесь, сам позвоню. Беру машину – закройте за мной ворота.

– Ты куда? – удивился Балабанюк.

– Работать, – огрызнулся Вадим. – Не к женщинам, не волнуйтесь.

– Да мы не волнуемся, – пожал плечами Капралов.

– Давай, командир, – как-то неуверенно пробормотал Балабанюк. – Работа украшает мужчину. Темнишь ты что-то. Ничего не хочешь сказать?

– Не хочу, – качнул головой Репнин, – чтоб не сглазить. Надо проверить одну версию. К утру не появлюсь – тогда начинайте волноваться.

Глава 9

Окраины Портабеля уже спали. Он ехал по пустым улицам, дважды останавливался, гасил фары. Слежки не было. Он понимал, что Нарбула не бог, его возможности тоже ограничены. Он может не знать, где находится база спецназа. Темными переулками Вадим выбрался к набережной недалеко от музея Волошина, поставил машину на пустую парковку между предприятием быстрого питания и магазином по продаже вин местного завода. Дальше шел пешком, стараясь не выделяться среди гуляющих. До полуночи оставалось больше часа. Фонари еще не погасли. Людей было меньше, чем днем, но ночная жизнь продолжалась. Гуляли парочки, с пляжа доносился не вполне трезвый девичий смех. Крокодилова гора, обрывающаяся в утес, живописно выделялась на фоне звездного неба. Но сегодня в этой «живописи» было что-то зловещее. Светила луна, и гору окружала бледно-желтая переливающаяся кайма, повторяя все ее неровности. Красивая набережная резко оборвалась, и он вышел за границу городка. Гора приблизилась, сделалась объемной и мрачной. Вдоль берега тянулся небольшой дощатый мол. У причала были зашвартованы суда – небольшие посудины, пара ржавых баркасов, моторные лодки. На лодочной станции царила тишина. В будке перед мерцающим экраном телевизора подремывал сторож.

– Лодку дашь на пару часов? – спросил Вадим.

– С ума сошел? – пробормотал плешивый мужчина. – Закрыто все, завтра приходи.

– Мужик, не жмись, на пару часов, я заплачу. Никто не узнает. Обычная лодочка. Чтобы мотор был и весла.

– Тебе зачем, парень, на ночь-то глядя? – сторож пристально всматривался в лицо незнакомца.

– С женой поругался, развеяться хочу. Да не жмись ты, мужик, до Трезубца сплаваю и вернусь… – Он замолчал, затаив дыхание.

– До Трезубца, говоришь… – Сторож озадаченно почесал щетинистую скулу. – Ну, ничего себе, ближний свет…

Сердце бешено забилось – значит, существует такое «географическое» понятие!

– Ага, ты в море с собой покончишь, а меня потом с работы уволят… – брюзжал страж лодочной станции. – У нас, между прочим, уже был такой случай. Один парнишка, вот как ты, с женой поругался…

– Мужик, посмотри на меня, я похож на самоубийцу? – возмутился Вадим. – Прогуляюсь, назад вернусь, не брошусь я в море и лодку не украду… Кто тебя проверять-то будет? – «Может, треснуть его по башке и так уплыть?» – мелькнула не вполне законная мысль.

– Ладно, бери, а то ведь не отстанешь, – отмахнулся сторож. – «Троячок» с тебя. А как ты хотел? Ты меня на служебное преступление вынуждаешь. И паспорт свой оставь. Лодка за баркасом «Стерегущий», дальше по причалу пойдешь, увидишь…