Пейзаж ночного видения

И сразу понял. Фото в мобильном телефоне, присланное позавчера полковником Паньковым. Родной брат Ильяса Джанхотова (Нарбулы) – Саиб Джанхотов. Мутная фигура, на два года старше Нарбулы, вроде коммерсант, специализирующийся на незаконных поставках нефти из Сирии, а значит, по модулю пособник террористов… Добро пожаловать в Крым, называется! Что он делает тут – родной брат Нарбулы? Вадим невольно притормозил, еще раз всмотрелся. Сомнений быть не могло, то же лицо. Одна из причин, почему Нарбула задержался в Портабеле? Братишку надо было встретить?

И снова он пропустил что-то важное. Что происходит с майором спецназа? Влюбился, и теперь вся работа из рук валится? Тугая автоматная очередь пропорола воздух. Вадим покатился обратно по склону, приметив боковым зрением, как заметались его бойцы, ища укрытия. Ожил склон – подбежали несколько человек, залегли. Тоже опоздали, но они находились в выгодном положении.

– Назад! – сдавленно выкрикнул он. – В грот!

Но пули уже вовсю сыпались в их сторону! Двое или трое автоматчиков засели на скале над головой и поливали огнем. «Почему я еще жив?» – недоуменно думал Вадим, катясь дальше. Вокруг творился какой-то ад. Пули крошили камни, выбивали искры. Кто-то смеялся громким дьявольским смехом. Он видел, как Балабанюк кузнечиком прыгает к входу в пещеру. Катался на спине Капралов, выбивая в небо рваные очереди. Товарищи в отчаянии что-то кричали. Засада, мать ее, спасайся кто может! Но он по-прежнему был жив, и товарищи были живы. Видимо, неспроста, никто не мешал автоматчикам покрошить их в мелкую капусту. Но когда они все втроем бросились к пещере, пули стали взрываться фонтанами под ногами и град свинца ударил по каменным косякам. Спецназовцы отпрянули. Что-то покатилось по камням, оглушительно хлопнуло, яркая вспышка полоснула по глазам. Светошумовая граната! Сознание сдвинулось, хоровод ослепительных чертей завертелся перед глазами. Вадим упал на колени. Сверху уже кто-то катился, улюлюкал. Он завертел головой, вытрясая дурь. Поздно – его со всей силой шарахнули прикладом по затылку! Сознание полетело, вращаясь, как футбольный мяч. Последняя мысль, относительно связная: ни хрена себе, сходил на Нарбулу…

Глава 11

Вадим возвращался в мир, как из тяжелого наркоза. В голове взрывались мины. Состояние было, как после литра паленой водки, смешанной с прокисшим пивом. Зрение не восстанавливалось, такое ощущение, что лопнули глаза – впрочем, позднее он догадался, что находится в полной темноте. Он лежал на спине и упирался в кого-то плечом. Этот кто-то дернулся и застонал. Вадим повернулся на бок – спина продрогла, он лежал на холодном каменному полу. Руки были связаны за спиной – не только запястья, но и предплечья, что вызывало при попытках перевернуться лютую боль.

– Кто здесь? – прохрипел он и закашлялся.

– Все свои… – сипло отозвалась темнота голосом капитана Рудницкого.

– Кто еще?

– Кажется, полный набор… – прошептал Жилин. – Гриша Амбарцумян был точно с нами, его в руку подстрелили… Григорий, ты живой?

– Живой… – с глухой скорбью поведал старший лейтенант Амбарцумян. – Плечо продырявили, уроды… Не чувствую его… Хорошо хоть жгут затянули… правда, чуть не на горле, сволочи…

– Как же ты баб теперь обнимать будешь, Гриша? – невесело хмыкнул Капралов. – Без руки-то затруднительно…

– Руками-то зачем их обнимать? – фыркнул Балабанюк. – Ему есть чем обнять…

– Командир, почему с нами такая хрень случилась? – спросил Жилин. – Почему так не везет с этим Нарбулой? Четвертый раз лажаем…

– Без комментариев, – пробормотал Вадим.

– Конечно, какие тут комментарии, – убитым голосом произнес Амбарцумян. – Косяк на косяке и косяком погоняет… Мы же люди компетентные, верно, командир? Заблуждаемся по всем правилам… Вот уж воистину, умом Россию не беспокоить…

– Сказал же, без комментариев, – со злостью повторил Вадим. – Кроме Амбарцумяна все целые?

– Ну, конечно, кто я такой, – вздохнул Амбарцумян. – Главное, чтобы все остальные были целые…

– Да целые мы, – отозвался Жилин. – По черепам настучали, лежим, как вяленькие цветочки, а так все нормалек…

– Где мы? – Вадим еще не пришел в себя, память отказывалась работать. Похоже, ему перепало «душевнее», чем остальным.

– Это пещера, командир… – прошептал Балабанюк. – Но не та, из которой мы вылезли, а напротив – здесь воздуха побольше… Ты не помнишь, как они матерились, когда нас сюда тащили? А потом руки и ноги скотчем связывали и еще добавили…

– Не помню ни хрена… Максим, что случилось с вашей частью отряда? Вас тоже врасплох застали?

– Причем значительно раньше, чем вас, – откликнулся Рудницкий. – Это полный позор, командир… Только разлеглись в кустах, прилетают две светошумовые, а потом какие-то душманы наваливаются, а мы их даже обматерить не можем… Хреновый у тебя был план, Вадим…

– Не понимаю, почему нас не пристрелили, – посетовал Капралов. – За то, что мы с их людьми сотворили – в пещере, второго дня в особняке, – да нас распять мало…