Пейзаж с бурей и двумя влюбленными

Автомобиль покатил по главной аллее к замку; взволнованные услышанным сообщением, его обитатели поспешили за ним вслед, словно хвост за кометой. Наконец “бьюик” остановился, и из него вышли Роберт, Шарлотта (Женевьева мельком отметила, что подруга сильно загорела за эти три дня) и Лоуренс с забинтованными руками. Все столпились у задней дверцы, откуда с их помощью неуверенно вышел Фуллер. Впрочем, о том, что это именно он, можно было лишь догадаться — голова его была скрыта под толстым слоем бинтов, правая рука также была забинтована. Однако он двигался самостоятельно и, как видно, находился еще далеко от края могилы, поскольку тут же громко осведомился, найдется ли в этом заведении глоток хорошего виски и кусок мяса — по всему этому он стосковался, пока лазил по этим проклятущим горам. Произнося эту тираду, говорившую о том, что он не утратил не только сознания, но и чувства юмора, Фуллер зорко оглядывался по сторонам — он явно кого-то искал. И хотя вокруг машины собрались буквально все, жившие в замке, включая Гастона и Франсуа, одного человека здесь не было...

Граф пригласил приехавших в столовую и велел Франсуа подавать сразу и обед и ужин. Катрин с Женевьевой бросились накрывать на стол.

— Что же случилось? — с нетерпением спросил граф, когда все уселись. — Что это было: камнепад? Трещина?

— Нет, не то и не другое, — покачал головой Хаген. — Такое случается редко, очень редко. На моей памяти вообще нет ни одного такого случая, хотя слышать мне о них приходилось. Случилось то, что у Ричарда лопнул карабин.

— Причем сделал он это в самый неподходящий момент, — добавил Фуллер. — Огромное спасибо, именно это мне сейчас и нужно!

Последние слова адресовались Женевьеве, которая поставила перед писателем рюмку виски.

— Мы шли по крутому леднику, — рассказывал Хаген. — Я впереди, за мной Шарлотта, затем Ричард, и замыкал группу Лоуренс. Мы миновали ледник и подошли к еще более крутой стене. Здесь надо было идти по одному с помощью веревки. Я взобрался первый и закрепил ее. Затем пошла Шарлотта...

— Я должна признаться, что очень боялась, — вступила в разговор Шарлотта. — Стена была такая скользкая, такая крутая... И я все время чувствовала пустоту за спиной.

— Однако вы все сделали правильно, — заметил Хаген. — А затем пошел Ричард. Он немного спешил — а в горах не надо спешить. В общем, он поскользнулся и повис на страховочном тросе. Я думаю, ничего страшного не случилось бы и в этом случае, если бы Ричард подождал, пока мы сможем ему помочь. Ждать надо было совсем немного — ведь все мы были рядом. Однако он попытался сам дотянуться до основной веревки, дернулся... Видимо, в карабине был какой-то изъян, и когда нагрузка резко возросла, карабин не выдержал и лопнул. И Ричард полетел вниз...

У Женевьевы поползли по спине мурашки. Она представила себе ледяную стену, пропасть, царство камня и льда — и человека, стремительно катящегося вниз.

Она лишь однажды была высоко в горах — они в лицее всем классом ездили в отроги Юры — но запомнила то чувство собственной беспомощности, которое у нее вызывали горы. Видимо, Фуллеру тоже было не по себе, потому что он залпом выпил принесенное Женевьевой виски.

— Когда я это увидел, у меня словно сердце оторвалось, — продолжил свой рассказ Хаген. — Я однажды видел, как у человека лопнул карабин в более благоприятных обстоятельствах — и все равно он погиб. Была лишь слабая надежда на то, что Ричард сможет задержать падение с помощью ледоруба.

— Я и пытался это сделать, — охрипшим голосом сказал Фуллер.

— Да, ты попытался, — согласился Хаген, — и у тебя даже кое-что получилось. Падение превратилось в быстрое скольжение по леднику, но остановиться не удавалось. Но еще прежде чем я понял, что Ричард пытается затормозить, произошло нечто неожиданное. Я увидел, как вслед за первым человеком по леднику скользит и второй. Это был Лоуренс. Я... трудно сказать, что я испытал в этот момент. Я просто окаменел. Ведь я подумал в первую минуту, что он тоже сорвался!

— А я ни секунды так не думала, — вступила в разговор Шарлотта. — Зрение у меня хорошее, и я сразу увидела, что Лоуренс не сорвался, а сам бросился вдогонку за Ричардом.

— Это была единственная возможность его спасти, — пояснил Хаген. — Ледник обрывался в глубокую пропасть, и край обрыва виднелся примерно в трехстах метрах от нас. Я тоже быстро сообразил, что задумал Лоуренс. Он несся огромными прыжками, стараясь догнать Ричарда раньше, чем тот достигнет обрыва. Казалось, Лоуренс вот-вот настигнет Ричарда...

— И в этот момент у меня из рук вырвался ледоруб, — опустив голову, глухо проговорил Фуллер. — Видимо, он зацепился за камень, и я не мог его удержать.