Читаем Пейзаж с наводнением полностью

Пейзаж с наводнением

Иосиф Александрович Бродский , Иосиф Бродский

Ржавый румынский танкер, барахтающийся в лазури,как стоптанный полуботинок, который, вздохнув, разули.Команда в одном исподнем — бабники, онанюги —загорает на палубе, поскольку они на юге,но без копейки в кармане, чтоб выйти в город,издали выглядящий, точно он приколоткак открытка к закату; над рейдом плывут отарытуч, запах потных подмышек и перебор гитары.О, Средиземное море! после твоей пустыниногу тянет запутаться в уличной паутине.Палубные надстройки и прогнивший базисразглядывают в бинокль порт, как верблюд — оазис.Ах, лишь истлев в песке, растеряв наколки,можно видать, пройти сквозь ушко иголки,чтоб сесть там за круглый столик с какой-нибудь ненагляднойместных кровей под цветной гирляндойи слушать, как в южном небе над флагом морской купальнишелестят, точно пальцы, мусоля банкноты, пальмы.

1991

«Взгляни на деревянный дом…»

Взгляни на деревянный дом.Помножь его на жизнь. Помножьна то, что предстоит потом.Полученное бросит в дрожьиль поразит параличом,оцепенением стропил,бревенчатостью, кирпичом —всем тем, что дымоход скопил.Пространство, в телескоп звездырассматривая свой улов,ломящийся от пустотыи суммы четырех углов,темнеет, заражаясь не —одушевленностью, слепойспособностью глядеть вовне,ощупывать его тропой.Он — твой не потому, что в немвсе кажется тебе чужим,но тем, что, поглощен огнем,он не проговорит: бежим.В нем твой архитектурный вкус.Рассчитанный на прочный быт,он из безадресности плюснеобитаемости сбит.И он перестоит века,галактику, жилую частьгрядущего, от паукапривычку перенявши прястьткань времени, точнее — бязьиз тикающего сырца,как маятником, колотясьо стенку головой жильца.

1988