Пейзаж с убийцей

— Бедные белорусы!

Не отрываясь от экрана компьютера, Елена слушала эти разговоры вполуха. Они ее не касались. Она могла не ездить в командировки, если не хотела (а она никогда не хотела), — Митя был ее старинный приятель.

Елена печатала последний абзац сюжета, проговаривая его про себя, чтобы ничто не звучало коряво, не было неприятных или смешных созвучий, чтобы у текста была модная интонация. Выходило красиво. Она радостно подумала в тысячный раз, что не ошиблась с профессией: каждый сюжет — это маленькое произведение. Его не напишешь, если нет вдохновения. И хотя оно всегда приходит, она, Елена, каждый раз пугается, что сегодня не придет, и этот страх тоже приятен.

Вдруг она поняла, что Митя смотрит именно на нее.

— Что такое? — спросила она, не оборачиваясь. — Я забыла надеть брюки?

— Нет, ты в брюках, — ответил Митя.

— Но не в бигудях?

— Нет… Кстати, правильно говорить «в бигуди». Это слово не склоняется.

— Я знаю, но мне так не нравится.

Она поставила точку и полюбовалась на страничку с текстом. Для этого она немного отстранилась от экрана. Митя ценил ее тексты в сюжетах. Из-за этого, а не из-за многолетней дружбы она была в телекомпании на особом положении.

— Думаю, что в командировку поедешь ты, — твердо произнес Митя.

Его новая подружка — Ниночка, практикантка из МГУ — хихикнула при этих словах. Втайне она подозревала, что Митя и Елена бывшие любовники: профессиональное уважение в качестве мотива для приязни отметалось ею начисто. Если главный Елену хвалил, Ниночка печалилась, если критиковал — ликующе смотрела, как новая фаворитка на вышедшую из монаршей милости маркизу Помпадур. При этом хорошо писать Ниночка не могла, не старалась и не училась.

— Здрасьте! — сказала Елена. — А чего это я-то? У нас молодых, что ли, мало?

— Знаешь, куда командировка?

— В Париж?

— В Новосибирск.

Народ обидно захохотал.

— В Новосибирск! — Елена вздохнула, глядя на текст: принтер зашумел, печатая страницу. — И что я там забыла, Митя? Свой бронхит?

Митя подошел ближе, взял еще теплую страницу с текстом, начал читать, завистливо хмыкнул уже на первом абзаце. Елена удовлетворенно наблюдала за его лицом, постепенно освобождаясь от уже не нужного вдохновения. «В Новосибирск», — бессмысленно повторила она и вдруг почувствовала, как дрожь холодным душем прошлась по спине.

— Что ты имеешь в виду, Митя?

— Лежаев едет в Новосибирск. На неделю. Мы должны сопровождать делегацию: они заказали документальный фильм. Условия там прекрасные: гостиница, еда, все по первому разряду. Погода, я узнавал, хорошая. Да и работы немного. Материал для десятиминутного фильма, который никто и никогда не будет смотреть, можно наснимать одним пальцем за полдня. Даже без камеры.

— Командировка на неделю? — спросила она.

— Да.

— А что же делать оставшиеся шесть с половиной дней?

— Глупый вопрос! — сказал оператор Костя. — Пить!

— Я не пью.

Оператор развел руками: мол, это твои проблемы.

— Поезди по городу… По окрестностям… — Тут в кабинете главного зазвонил телефон, и Митя быстро вышел.

— Я чувствую здесь какую-то тайну! — насмешливым басом произнесла редактор Ольга.

— А ты не знаешь эту историю? — спросила у нее Валентина. — Все же знают.

— А я вот не знаю!

— Она в ранней молодости проезжала на поезде мимо какой-то деревушки под Новосибирском и увидела, как убили человека. Причем, как-то очень странно. Да, Лена?

— Что значит «странно убили»? — спросила Ниночка.

— Медсестра скинула каталку с человеком в реку, — пояснила Валентина. — И не дала ему всплыть, пока он не захлебнулся. Лена, я правильно рассказываю?

— Медсестра — это действительно странно, — протянула Ольга. — А почему вы решили, что он захлебнулся?

— Ну, если человека держат под водой больше пяти минут, как ты думаешь, он захлебнется или нет? Он ведь человек, а не дельфин.

— А может, это был труп, — предположил Костя. — Медсестра выбросила в реку труп.

— Ты считаешь, что это более логично? Медсестры обычно так и делают?

— Ну, не более логично, но, во всяком случае, менее криминально.

— Я боюсь в реках нырять, — поежившись, призналась Юля. — Мне все время кажется, что увижу на дне утопленника. Вроде бы понимаю, что в море утопленников еще больше, но речная вода, она такая…

— Лена, что ты молчишь? — возмутилась Валентина. — Я правильно рассказала?

— В общих чертах, — сказала Елена.

— Может, это был труп? — снова спросил Костя. — Или муляж. Знаешь, есть такие муляжи, с ними МЧС отрабатывает разные ситуации. Помнишь, мы снимали? Кукла такая здоровая была на учениях. Ее даже как-то звали…

— Федор, — сказала молчаливая Настя.

— Тот, на каталке, был не муляж, — неохотно произнесла Елена. — Он шевелил руками.

— Это мог быть муляж нового поколения, — не сдавался Костя. — Такой электронный.

— В деревне под Новосибирском? — с сомнением спросила Ольга.

Юля хихикнула.

— А что? Сейчас уже обычные куклы, которые продаются в «Детском мире», умеют ходить, писают. Почему бы МЧС не иметь электронный муляж для учений? Хоть бы и под Новосибирском?