Пейзаж с видом на кладбище

Однажды, поздним летним вечером, всё было как обычно. Сторож достал из обшарпанного холодильника пакет молока, отрезал ломоть хлеба и, не спеша, поужинал. Вышел из каморки и, оглядевшись по сторонам, закурил «примку». Жара, наконец, спала. Небеса неохотно изливали столь долгожданную прохладу. Неподалеку, укрывшись в темных кронах деревьев, ухал филин. Кто-то зашуршал в кустах. «Собака или кошка», – подумал Кавазиморда. Он давно привык к подобным шорохам и не испытывал никакого страха на, давно уже ставшей родной, территории. Однако было на кладбище место – недалеко от цыганского склепа – куда он избегал ходить не только ночью, но и днем. Это была могила, где они с дядей Сашей закопали тело Гунявого. Но сегодня, помимо его воли, ноги сами вели горбуна именно туда. Молодой месяц давал ничтожно мало света, и сторож на ощупь, изредка трогая рукой оградки и стволы деревьев, продвигался по тропинке. Из серой мглы темным пятном показался склеп. Вдруг рядом хрустнула сухая ветка. Послышались голоса. Квазиморда отошел за куст жасмина и, осторожно раздвинув его упругие ветки, вгляделся в полумрак. Возле замшелого кирпичного мавзолея сидели трое. Вернее, сидели двое парней, а находившаяся между ними женщина полулежала, неудобно облокотившись спиной о стену склепа.

– Ты пойми, дура, – один силуэт мужской фигуры наклонился к женскому, – сделаешь по быстрому весь набор, хе-хе, веселых услуг и вали домой.

– Санёк, чё ты с ней базаришь? – вторая тень дернулась и, судя по вскрику, жертва получила удар в лицо.

Квазиморда всё понял: такие происшествия были на кладбище не в диковину. Один или несколько подонков высматривали задержавшуюся на погосте посетительницу и, угрожая ей ножом, тащили в кусты. Горбун не раз спасал несчастных женщин от насилия: завидев в полумраке коренастое, коротконогое существо с увесистой дубинкой в руках, извращенцы, порой без одежды, бросались наутек. Как правило, жертва следовала примеру своих мучителей. Правда, убегала в противоположную сторону.

Между тем, послышался треск рвущейся материи: один из насильников сорвал с женщины платье.

– Прошу вас, не надо! – запричитала она. – Я сделаю всё сама…

– Теперь, конечно, сделаешь, – усмехнувшись, сказал другой и повалил женщину на траву.

Квазиморда издал протяжный утробный звук и, размахивая над головой посохом, шагнул к склепу.

– Ё мое! – взвизгнул один из мужчин, инстинктивно прижимаясь к земле. – Что это?!

Через пару секунд оба насильника, шурша кустами, растворились в темноте погоста, и стремительно удаляющийся топот ног становился всё тише. Квазиморда усмехнулся. Теперь едва ли эти мужики решатся на повторное ночное приключение. Горбун подошел к женщине. Она сжалась в комок, пытаясь прикрыться руками.

– Не бойтесь меня… Я работаю здесь сторожем, – Квазиморда положил посох на землю и присел рядом с женщиной.

– Да, да… – она неправдоподобно быстро закивала. Было заметно, что женщина дрожит то ли от холода, то ли от страха. – Я вас здесь видела.

– Пойдемте, я проведу вас к воротам, – сказал Квзиморда.

«Где она меня могла видеть? – подумал он. – Ведь днем я почти не выхожу из сторожки». – Где ваше платье?

Женщина ладонями ощупала землю рядом с собой. Горбун полез в карман за спичками. Мерцающий огонек выхватил из темноты небольшое пространство рядом со склепом. Белое кружевное бельё, матовый перламутр женского тела резанули Квазиморду под ложечкой. «Удар» был резкий, но очень приятный. Горбун, не отрываясь, заворожено смотрел на женщину. Она продолжала шарить вокруг себя.

– Нет ни платья, ни туфель, – едва слышно проговорила она и подняла глаза на сторожа. Затихла, увидев их, и присела на траву. Погасла спичка, догорев до конца. Квазиморда потряс обожженными пальцами и чиркнул новую.

– Наверное, эти козлы унесли, – горбун кивнул на кусты, в которых скрылись насильники. Он осмотрелся вокруг. Платья не было видно. – Пойдемте в сторожку, я дам вам свою рубашку.

– Нет, нет, я пойду, – женщина сделала несколько шагов в сторону и в нерешительности остановилась.

– Ну куда же вы пойдете в таком виде, – Квазиморда кивком головы указал на ее тело и тут же получил второй «удар» в низ живота.

– Да, конечно, – она, вздохнув, развела руками. – Пойдемте…

Горбун придерживал ветки руками и постоянно оглядывался на свою спутницу. Они медленно продвигались по тропинке.

– Осторожно, здесь выступ, – бубнил сторож, предупреждая женщину. Через несколько шагов он снова останавливался. – Корень… – Квазиморда для пущей достоверности стучал по нему ботинком. – Переступайте…