Пекарня Чудсов. Рецепт чудес

* * *

Роз находилась в центре площади, однако никакого успокоения не чувствовала. По пути они миновали школу, из которой не доносилось ни звука, пустующую парковку перед церковью, вымершую пожарную часть и суд, где никого не судили. На подъездных дорожках стояли брошенные автомобили. На дверях и витринах магазинов и лавок, сливаясь в длинную красно-белую ленту, пестрели таблички с семью одинаковыми унылыми буквами: «ЗАКРЫТО».

Вымощенная брусчаткой городская площадь была раскаленной и безлюдной, точно пустыня. Над статуей Реджинальда Горести, крышей французского бистро и серебристым навесом киоска мороженщика поднималось жаркое марево, но никто не бросал монетки в фонтан, не ожидал заказанную курицу в вине, не продавал шарики кофейного пломбира.

Услыхав какое-то постукивание, Роз обернулась в надежде увидеть человека, но это оказался всего лишь толстый сизый голубь, который тюкал клювом по брусчатке, тщетно пытаясь отыскать крошки от сэндвичей или картофельных чипсов. Увы, никто не угощался сэндвичами и чипсами в этот жаркий, окутанный зловещим покоем день.

– Ничего не понимаю, – сказал Алфи. – Разве все не должны были уже вернуться в норму?

Тим одной рукой нервно почесал затылок, другой – свой красиво очерченный подбородок.

– Может, народ просто еще дрыхнет? Черт побери, мы же с Алфи проспали! И все остальные тоже к обеду продерут глаза.

Тем не менее к семи часам вечера никто так и не пошевелился, включая Лик, которая уже вторые сутки мирно сопела в обе ноздри. В четыре миссис Карлсон позвонила доктору узнать, в чем может быть причина, но доктор трубку не снял. В пять Чип отправился домой, сокрушенно бросив:

– Эх, сколько времени зря потерял! Лучше бы я сегодня занялся стиркой.

Когда небо начало темнеть, Лили подошла к Роз на кухне и сказала:

– В городе творится что-то неладное. Похоже, все либо приняли снотворное, либо околдованы чарами злой ведьмы.

Предположив, что в Горести-Фолз действительно есть злая ведьма, которая могла наложить на всех жителей сонное заклятие, Роз приободрилась, но сердце у нее вновь сжалось, едва она сообразила, что злая ведьма – не кто иная, как Роз Чудс.

– Это ведь не может быть связано с пирогом, который вы вчера раздавали горожанам, верно? – допытывалась Лили. – С тем, который должен был «все исправить»? – В ее голосе звенела пугающая смесь тревоги и гнева.

При мысли о том, что она нарушила все возможные правила, установленные мамой и папой, Роз окончательно понурилась. За эту неделю она собиралась доказать родителям, что достойна их уважения и права пользоваться волшебной Поваренной книгой, что она – настоящий пекарь-кондитер, а вместо этого сотворила хаос, пучину, глубокую и темную, как дно трясины. Словно услышав ее, Лили произнесла:

– Роз, я знаю, каково это, когда кажется, будто все вокруг лучше тебя, когда приходится почти кричать, чтобы привлечь внимание. Я сама была совершенно заурядной личностью, пока не открыла для себя пекарское дело. Мы обе занимаемся выпечкой, потому что нам это по душе, а еще потому, что хотим выделиться из толпы. Но иногда в попытках проявить себя можно зайти слишком далеко. Понимаешь, о чем я?

Роз кивнула. Еще никто не объяснял ей важные темы столь кратко и точно. Именно поэтому она почувствовала, что, если просто возьмет и выложит всю правду, Лили ее не осудит. Набрав полную грудь воздуха, Роз начала:

– В общем, сначала мы приготовили любовные маффины, чтобы свести вместе мистера Бэсстола и мисс Репей, а потом испекли печенье правды специально для миссис Хэвгуд, но Чип случайно раздал его всем подряд, включая библиотекарш, и они передрались прямо у нас в пекарне. После этого Тим угостил любовными маффинами и печеньем правды всех своих одноклассниц, поскольку в глубине души он не уверен в себе и жаждет признания, как прочие люди. Ну я так считаю. Вот только все девочки будто сошли с ума, точно на концерте Джастина Бибера, и попа́дали в обморок, но мы дали им по кусочку пирога «Шиворот-навыворот-задом-наперед-всё-наоборот», чтобы отменить действие предыдущих чар. Остальных жителей города Тим тоже накормил этим пирогом, и вроде бы у нас получилось вернуть все, как было, но теперь я начинаю думать, что мы где-то немножко ошиблись, ведь город как будто… оцепенел. – Роз умолкла и жадно втянула воздух. Она надеялась, что, сделав признание, испытает восхитительную легкость, но вместо этого ее мучили болезненные спазмы.

Лили взяла ее лицо в свои мягкие ладони:

– Роз, ты просто невероятная девушка. Самая умная и талантливая из всех, кого я встречала. В тебе есть истинное величие.

Роз хотелось остановить это мгновение и жить в нем вечно, как в кукольном домике. Впервые в жизни она чувствовала всю силу собственных возможностей. По жилам словно бы растекалось жидкое золото. Она не спрашивала себя, с какой стати Лили так щедро осыпает ее комплиментами. Все, о чем Роз сейчас мечтала, – заключить это ощущение в сосуд и отпивать по маленькому глоточку каждое утро, прежде чем изящно встать с постели и легко впорхнуть в новый день.