Пехота бессмертна

На мой вопросительный взгляд они сказали, что тут в подвале лежат ещё три ракеты от «Корнета», которые давно не боеготовы (отсырела контактная группа). ПТУРы[41] требовали, да просто умоляли нас взорвать их к ебене матери. А моё чувство долга как человека, который очищает землю от всего взрывоопасного, подталкивало меня это сделать.

Отошли за НП[42], расположили ПТУРы и грубо нарушили ТБ[43]. Копать было лень, ВВ[44] было мало, а тээмки[45] остались у машины. Идти было за ними лень…

Я под одобряющие возгласы и взгляды обернулся, посмотрел на Гуся-искусителя и сказал, что они разлетятся и тут будет пожар. Это плохая идея, но мой коллега, давящая на меня атмосфера, а также мои тайные мазохистские наклонности заставили меня сделать это.

Я положил заряд ВВ, взял кольцо ЗТП и сказал: «Давайте сделаем это вместе!» Мы взялись дружно за кольцо вчетвером и, как в «Братстве Кольца» хоббиты, потянули его одновременно.

Дёрнув кольцо, я сразу отдал команду личному составу укрыться. Пробежав метров 150, мы все расположились рядом с окопом и стали ждать. Ощущая, что время вот-вот подойдёт, я сказал: «Вот сейчас».

И тут у… бало… Нет, не просто «взорвалось», а именно «У-Е-БА-ЛО» так, что падаваны кинулись в закрытый окоп, а когда я через мгновение поднял глаза, то увидел, как в меня летит горящий маршевый двигатель. Я бросился в окоп тоже, но место было уже занято… Приняв свою судьбу, я мужественно остался стоять… Двигатель упал от меня в четырех метрах, и пламя из его сопла вовсю херачило в куст сухой травы.

Я бросился его тушить, осознавая, что хожу по минам. Да, б…, именно по минам – там был непроверенный участок и торчащие из земли тээмки. Я саперной лопаткой кое-как практически локализовал возгорание. И вот когда я уже почувствовал быструю победу и контроль над ситуацией, я услышал…

Тем временем Гусь:

– На самом деле все было несколько иначе. Вот мои показания…

Начнем с того, что я наблюдал картину несколько шире. Я сразу срисовал, что места в окопе не будет, ибо весь личный состав забился туда, как шпроты в банку. Поэтому после того как задорно жахнуло, я даже не стал смотреть в сторону окопа, а сосредоточился на наблюдении за происходящим, предварительно понизив силуэт.

Так как ВВ был закреплён на боевой части ПТУРов, после взрыва маршевые двигатели, части кумулятива[46], земля и камни весело взлетели в небо. Это было потрясающе. Остатки кумулятива горели ярким горчичным цветом и быстро приближались к земле. Двигатели же, очертив в небе фигуры высшего пилотажа, также рухнули на землю. Один из них упал рядом с Сыном Торвальда. Тот, схватив лопату, кинулся тушить возгорание, но я-то видел, что два других двигателя упали на поле и начали бесое… ть, крутиться и всячески воспламенять сухую траву. В считаные секунды все начало затягивать пламенем. Но специалист не видел этого, он лупил лопатой по горящей траве и думал, что все под контролем. Я закричал ему: «Да подними ты глаза!»

Пламя быстро распространялось по полю и окружало нас. Я был настолько вдохновлён увиденным, что незамедлительно заорал: «Надо уе… вать!»

Мы выгнали шпротов из окопа и проконтролировали, что абсолютно все они его покинули.

Это просто надо было видеть. Я ломанулся вперёд образовавшейся колонны, специалист же остался замыкающим. Мы почти выбежали из кольца огня, прямо на тропинке бушевали языки пламени, образуя собой гудящую угрожающую арку.

Я остановился рядом и, пока пламя окончательно нас не отрезало, контролировал побег наших юнитов. Когда остались только я и Сын Торвальда, порывом горячего воздуха с меня сорвало мою панаму. А она, между прочим, в амерской расцветке «3-colour desert»!!!

Я не мог её оставить и ринулся за ней. Я подобрал панамку, натянул её посильнее, и тут мне открылась чудесная по своей комичности картина: слева от тропинки было кладбище. И, разумеется, оно уже объято пламенем. Специалист снова ринулся тушить пожар уже на кладбище (рядом с тээмками, ага).

Я подбежал к нему и начал сигналить ему прямо в мозг: «Мы уже ничего не сможем сделать! МЫ ЕГО НЕ ПОТУШИМ! У… бываем быстрее!»

Братишка окончательно отчаялся и смотрел, как пламя поглощало недавно установленный крест на чьей-то могиле. Мы ушли к остальным и наблюдали, как стена огня двинулась дальше…

Спустившись, мы заметили прибывший пожарный расчёт, который ранее уже работал неподалеку. Я сказал, что у нас все под контролем. Я не стал пускать их, ведь от пожара тээмки могли начать взрываться. А угрозу населенному пункту пожар не представлял.

Что интересно, когда Гусь напрокат пошёл осматривать ущерб, нанесённый кладбищу, то обнаружил, что большинство могил были не тронуты пламенем. Огонь аккуратно обогнул захоронения, повредив лишь памятники и деревянные элементы. Почему так? Предлагаю подумать читателям.

А мораль?

Соблюдайте ТБ. Ведь не зря же она написана…

Сын Торвальда, Гусь напрокат

Как погиб Сын Торвальда